Везде
Ivan Krylov’s fable “The monkey and the spectacles”: the sources of the plot
Table of contents
Annotation Estimate Publication content
References Comments
Share
QR
Metrics
Ivan Krylov’s fable “The monkey and the spectacles”: the sources of the plot
Annotation
PII
S241377150006110-4-1
DOI
10.31857/S241377150006110-4
Publication type
Article
Status
Published
Authors
Lev Trakhtenberg 
Affiliation: Lomonosov Moscow State University
Address: Russian Federation, Moscow
Edition
Volume 78 Issue 4
Pages
37-47
Abstract

The paper reconstructs the literary context of I.A. Krylov’s fable “The Monkey and the Spectacles”. Unlike many fables stemming from Aesop, “The Monkey and the Spectacles” has an original plot. Until today the range of its known sources has been limited to variants of ATU 1331A* “Buying Spectacles”, with human personae, and N. V. Nevedomsky’s fable “The Squirrel”, without the theme of vision crucial to Krylov’s idea. The paper shows that the combination of a zoomorphic persona and the visual theme embodied in the image of an optical device is present in several texts possibly known by Krylov. These are J.-P. Claris de Florian’s fables “The Cat and the Opera-Glass” and “The Monkey Showing the Magic Lantern” (the latter translated into Russian by V.A. Zhukovsky), the fable “A Mole and Spectacles”, known in versions by R. L’Estrange, J. Addison etc., and a passage from F.A. Emin’s magazine “Mail from Hell” where the behaviour of fops who use lorgnettes without any real need, just because it is fashionable, acts as an example of “monkey-ish” imitation. However important these sources might be, what is new in “The Monkey and the Spectacles” is not only the combination of motifs but also the satirical intent. Only some of the possible source-texts treat the topic of ignorance and enlightenment, and, as opposed to those, Krylov radically changes the idea. ATU 1331A* variants ridicule low-class characters allegedly lacking reason to apprehend learning and so thought unworthy of it; Krylov, on the contrary, aims his satire against high-ranking obscurants who reject and impede enlightenment, as they cannot understand its value.

Keywords
I.A. Krylov, fable, literary connections
Received
11.09.2019
Date of publication
25.09.2019
Number of purchasers
89
Views
4294
Readers community rating
0.0 (0 votes)
Cite Download pdf
Additional services access
Additional services for the article
Services benefits
100 RUB / 1.0 SU
Additional services for the issue
Services benefits
800 RUB / 16.0 SU
Additional services for all issues for 2019
Services benefits
4224 RUB / 30.0 SU
1 Басня – архаичный жанр. Со времен античности она пользуется традиционными сюжетами. Творчество Крылова – не исключение. Многие басни, и знаменитые: “Ворона и лисица”, “Волк и ягненок”, “Стрекоза и муравей”, – Крылов создал, развивая сюжеты Эзопа в передаче Лафонтена. “Мартышка и очки” не из их числа: ее сюжет оригинален, она не восходит к эзоповскому образцу. Однако источники есть и у нее. Ее связь с литературной традицией сложнее: Крылов, используя отдельные восходящие к традиции мотивы, соединяет, преобразует и переосмысливает их. Из возможных источников басни “Мартышка и очки” были известны лишь немногие; нам удалось расширить их круг.
2 Б.О. Коплан в комментарии к изданию произведений Крылова, вышедшему в 1937 году [1, с. 287], связывает ее с басней “Очки”, которая была включена в сборник “Басни в стихах и прозе, выбранные из лучших писателей” [2, с. 123–126]. Тот же источник называют комментаторы позднейших изданий – Н.Л. Степанов [3, с. 412] и А.П. Могилянский [4, с. 612; 5, с. 338–339]. Н.Л. Степанов добавляет другую параллель – с басней Н.В. Неведомского “Белка” [6, с. 4] (см. тж.: [7, с. 323]). С.А. Фомичев в комментарии к изданию 1984 года [8, с. 695] указывает еще один источник – стихотворную новеллу “О глупом мужике”, помещенную в сборнике “Старичок-весельчак, рассказывающий давние московские были” [9, с. 4–6].
3 И басня “Очки”, и новелла “О глупом мужике” представляют собой варианты известного с XVII века народного анекдота “Покупка очков” (ATU 1331A* [10, p. 131–132], см. также [11, p. 142], мотив J1748). Анекдот рассказывает о неграмотном крестьянине, который, увидев, как люди читают в очках, решает, что, купив очки, тоже сможет читать. Крестьянин приходит к торговцу, берет очки и пытается читать, но они, конечно, не помогают.
4 Сюжет “Покупка очков” популярен в немецких народных книгах XVII–XVIII веков [12, S. 57; 13, S. 261; 14, S. 33; 15, S. 76–77; 16, S. 526]; И.Д. Хартманн написал на этот сюжет басню в стихах под названием “Страсть к подражанию” (“Nachahmungssucht” [17, S. 129–133]). Видимо, к немецкому источнику и восходят названные русские версии. В рукописной традиции известен сборник новелл в прозе, переведенный, судя по реалиям и языку, с немецкого оригинала. По мнению В.П. Адриановой-Перетц, перевод выполнен не позднее 1730-х годов. Он является одним из источников русских рукописных стихотворных фацеций [18, с. 40–41; 19, с. 228–229; 20, с. 13–16; 21, с. 9–11]. В частности, именно этот переводной сборник стал основой фацеции “О мужике” на сюжет ATU 1331A* [22, с. 112]. А сборник “Старичок-весельчак” представляет собой не что иное, как издание стихотворных фацеций. Помещенный в нем текст новеллы “О глупом мужике” очень близок к тексту фацеции “О мужике”, как он известен в рукописи (см.: [19, с. 249–250]).
5 Сборник “Старичок-весельчак” вышел из печати незадолго до того, как была опубликована басня “Очки”. Его первое датированное издание относится к 1790 году. Кроме того, существует издание без указания года, которое предположительно датируется 1789 годом. Состав текстов в этих изданиях идентичен [23, с. 839]. Первое издание сборника “Басни в стихах и прозе, выбранные из лучших писателей” вышло раньше – в 1788 году [24], но басни “Очки” там нет. Впервые эта басня была опубликована в журнале “Дело от безделья, или приятная забава” в августе 1792 года [25, с. 232–234] и вскоре после этого, в 1793 году, была перепечатана в новом издании сборника “Басни в стихах и прозе…” с незначительными разночтениями. Автор басни не установлен, но известен издатель сборника – А.Г. Решетников, литератор, владелец типографии и гравер [26, с. 38–41]. Он же издавал в своей типографии и журнал “Дело от безделья…”.
6 Первое издание сборника “Басни в стихах и прозе…” полностью состояло из переводов. Автор предисловия (очевидно, Решетников) указывал, что переводы выполнил не он; имя переводчика не было названо. Е.Д. Кукушкина предположила, что это мог быть И. Виноградский, и установила источник переводов: это была вышедшая в Берне в 1780 году книга “Двадцать басен в прозе и в стихах, немецких и французских” (“Vingt fables en prose et en vers, tirées de l’allemand et du françois”) [27]. В 1793 году Решетников выпустил два расширенных издания сборника басен, различавшихся тем, что в одном из них параллельно русскому давался французский текст [28], так что его можно было использовать для изучения французского языка (басни были популярным дидактическим материалом), а в другом (как и в первом, 1788 года) текст был дан только по-русски. Из этих двух изданий басня “Очки” есть только в одном – без французского текста. Не исключено, что среди всех вариантов сюжета источником басни “Очки” была именно стихотворная новелла, или фацеция, “О глупом мужике”. Автор басни мог узнать этот сюжет из сборника “Старичок-весельчак”, хотя, разумеется, мог быть знаком и с рукописным текстом. Основание для такого предположения дает совпадение некоторых элементов сюжета, отсутствующих в предполагаемом первоисточнике русской стихотворной новеллы – немецких шванках.
7 В шванках подробно изображен лишь один эпизод – попытка крестьянина купить очки и читать в них. Он представлен в форме диалога между крестьянином и торговцем очками. Предыстория – момент, когда крестьянин узнает, что с помощью очков можно читать – дана кратко: “Крестьянин увидел, что старики читают в очках” [12, S. 57]. В русской фацеции этот момент развертывается в самостоятельную сценку. Встретив человека в очках, мужик спрашивает, умеет ли он читать; тот решает подшутить над мужиком и отвечает, что грамоты не знает, а читать ему помогают очки. В басне “Очки” вступительная часть расширяется еще больше. Персонаж, который дает мужику совет, получает развернутую характеристику: это “ученый старичок”, небогатый, но известный всем своими сочинениями. Рассказывая о пользе очков, он не обманывает мужика: тот впадает в заблуждение сам.
8 Отличается от шванков и финал двух русских версий. В немецких народных книгах последнее слово остается за крестьянином. Рассказ завершается его мнимо-остроумной репликой: “…если бы я умел читать, что бы я тогда делал с очками” [12, S. 57]. В фацеции, вошедшей в сборник “Старичок-весельчак”, последняя реплика принадлежит продавцу очков: он смеется над мужиком и грозится вытолкать его. Смеются и купцы в басне “Очки”. Финал в фацеции и басне сходный: мужик возвращается домой с позором.
9 Басня “Очки” предстает как своеобразный “перевод” фацеции на язык высокой литературы и в то же время жанровая перекодировка. Трансформация затрагивает, в первую очередь, стих: место раешника занимает обычный для басен вольный ямб. Благодаря разработке образа “ученого старичка” эксплицируется оппозиция просвещения и невежества. В заключительной части текста вводится параллель из античной истории: в Древнем Риме некто “нощник купил, / При свете коего трудился Эпиктет” [2, с. 126], но это не сделало его более просвещенным. Басня завершается отсутствовавшей в фацеции моралью: “Крот и при солнечном сиянии есть слеп, / Разумный и во тьме премудрости зрит след” [2, с. 126]. Образ слепого крота знаком басенной традиции со времен Эзопа (Perry 214).
10 С разными вариантами сюжета “Покупка очков”, в том числе фацецией “О глупом мужике” и басней “Очки”, басню Крылова связывает сходство событийного ряда: центральный персонаж узнает, что очки ему помогут, пытается ими воспользоваться и терпит неудачу. Ни в одном из рассмотренных произведений нет важнейшей жанровой черты, которой обладают многие басни, в том числе “Мартышка и очки”, – аллегоризма: в них действуют люди, а не животные. Но есть несколько басен с зооморфными персонажами, которые сопоставимы с басней Крылова на уровне сюжета и образного ряда.
11 Одна из них – басня “Крот и очки”. Она помещена в сборнике, составленном английским публицистом и переводчиком Р. Летранжем [29, p. 162]. В ней крот, чтобы поправить зрение, обращается к врачам; не получив от них помощи, он пробует надеть очки, но они, конечно, оказываются бесполезны. Мораль такова: “Искусство может скрыть природные недостатки, но никогда не сумеет их устранить”. Существует русский перевод книги, сделанный С.С. Волчковым [30], но неполный: в нем лишь 188 басен на эзоповские сюжеты из первой части сборника, включающего также басни, к Эзопу не восходящие. Басни “Крот и очки”, вошедшей во вторую часть, в переводе Волчкова нет.
12 Известностью пользуется также вариант этого сюжета, входящий в состав № 124 журнала “Зритель” (“The Spectator”) – классического образца английской эссеистики. Издатели журнала – Дж. Аддисон и Р. Стиль; № 124 принадлежит Аддисону. Мораль здесь другая: басня иллюстрирует рассуждение о читателях, из-за своего невежества и отсутствия вкуса неспособных понять авторский замысел [31, p. 70]. Существуют французские поэтические версии этого сюжета: одна из них создана А. Рише [32, p. 213–214], другая опубликована анонимно [33, p. 268–269]. Анонимная басня сопровождается примечанием, в котором указан источник сюжета – “английский Зритель”. В ней предложен новый вариант морали: советы годятся не всем, применять их не к месту – значит злоупотреблять ими.
13 С этим сюжетом басню “Мартышка и очки” объединяет образ очков, мотив их бесполезности, а также – в варианте Аддисона – тема невежества. Но, в отличие от всех этих басен, у Крылова персонаж не просто не способен воспользоваться очками, а еще и вымещает на них свою злобу (и это важный поворот сюжета: мораль строится именно на нем). Этот элемент находит соответствие в басне “Белка” Н.В. Неведомского (см. о нем: [35]), которую Н.Л. Степанов указал как возможный источник басни Крылова.
14 Произведение включено в дебютный сборник Неведомского “Басни и сказки”, вышедший в 1812 году. Сюжет прост: белка, найдя орех, пытается разгрызть его, но не может и с презрением отбрасывает. Подобно ей, невежда презирает науки, так как неспособен их понять.
15 Образный ряд басни сформирован, очевидно, на фразеологической основе: “по зубам быть” – “подходить, быть доступным, нравиться” [36. Вып. 8, с. 233] (см. тж.: [37, с. 418]), “раскусить орех” – “понять, постичь что-л.” [36. Вып. 17, с. 74] и т. д.; орех, в свою очередь, вызывает устойчивую ассоциацию с белкой. Комплекс образов, подсказанный поговорками, развертывается в сюжет. Впрочем, самих этих поговорок в тексте нет: о белке лишь говорится, что орех “был не по ней” [6, с. 4]. Позднее сходный образ создаст и Крылов в басне “Белка”, впервые опубликованной в 1830 году.
16 Басни Крылова и Неведомского сближаются и по сюжету, и по идее. Образный ряд обоих произведений составляют персонаж и предмет. Общность сюжетной модели в том, что в обоих случаях персонаж сначала пытается справиться с предметом, а потом, потерпев неудачу, в негодовании его бросает. Идейная близость определяется оппозицией просвещения и невежества, аллегорически отраженной в антитезе предмета и персонажа.
17 И сюжетная ситуация, и мораль басни Неведомского находят соответствие в других баснях Крылова, сюжеты которых восходят к Эзопу. Притворное презрение к тому, что недоступно, – тема басни “Лисица и виноград” (Perry 15). Неведомский, вероятно, учитывает этот широко известный сюжет, к которому Крылов обращается на несколько лет раньше (его басня опубликована в 1808 году). А против невежества Крылов направляет басню “Свинья под дубом”, созданную уже позднее, скорее всего в первой половине 1823 года. Она восходит к сюжету Эзопа “Путники и платан” (Perry 175; см.: [5, с. 455–457]). В морали Крылова: “Невежа также в ослепленье / Бранит науки и ученье” [38, с. 4] (см. тж. вариант чернового автографа: “Невежа так ругает просвещенье” [5, с. 456]) – быть может, слышится отдаленный отзвук морали, открывающей басню Неведомского: “Для смертных в жизни сей науки утешенье, / Они на путь прямой ведут. / Безумцы лишь одни не любят просвещенья / И что в науках не поймут” [6, с. 4]. Впрочем, ни в античной версии, ни в интерпретации Лессинга – басне “Дуб и свинья”, по-видимому учитывавшейся Крыловым, этой темы нет. В.Ф. Кеневич отмечает, что внимание к ней типично именно для Крылова, сопоставляя с басней “Свинья под дубом” басню “Мартышка и очки”, а также одну из статей журнала “Почта духов” [39, с. 224].
18 Идейная общность, впрочем, связывает басню Крылова не только с басней Неведомского: тема просвещения характерна для эпохи и реализована, в частности, в других предполагаемых источниках басни – в разных вариантах сюжета “Покупка очков”, в варианте сюжета о кроте и очках из статьи Аддисона. А сходство сюжетной канвы между баснями Крылова и Неведомского сравнительно невелико. Однако есть и другие басни аллегорического типа, с центральным персонажем – животным, к которым басня Крылова по сюжету заметно ближе. Это две басни Флориана: “Кот и зрительная трубка” (“Le chat et la lunette” [34, p. 58–59]) и “Обезьяна, которая показывает волшебный фонарь” (“Le singe qui montre la lanterne magique” [34, p. 78–80]; впоследствии ее русифицированную версию создал В.А. Жуковский под названием “Мартышка, показывающая китайские тени” [40]).
19 Ж.-П. Клари де Флориан – драматург, переводчик (в частности, его французская версия “Дон-Кихота” стала основой для русского перевода, выполненного Жуковским), но наиболее он известен как баснописец. Сборник басен он издал в 1792 году.
20 В первой из названных басен кот, который, состарившись, стал хуже видеть, случайно находит потерянную кем-то зрительную трубку, предназначенную, как говорится в тексте, для оперы (театральных биноклей в то время еще не было). Поначалу он не понимает, для чего она нужна. Действия персонажа Флориан описывает в подробностях (по пути детализации действий идет впоследствии и Крылов): сначала кот осматривает трубку, потом дотрагивается до нее, затем переворачивает, толкает, теребит, наконец догадывается посмотреть в увеличительное стекло и видит добычу – кролика. Затем он смотрит в трубку с другой стороны и видит приближающуюся стражу, которая охотится за ним, так как он, живя в парке, истребляет дичь. Он колеблется, бежать ли за кроликом или уходить от погони, и выбирает первое: добыча кажется ему близкой, а опасность далекой, так как он смотрит на стражу в ту же зрительную трубку, но с другой стороны. Это ошибка; его настигает выстрел. Басня раскрывает природу человеческих заблуждений: то, что влечет, каждому кажется близким, то, что отталкивает, – далеким.
21 Зрительная трубка называется по-французски lunette, а очки – lunettes (pl. t.); в некоторых словарях lunette и lunettes даются в одной статье, как одно слово [41, p. 577; 42, p. 45–46]. Лексическая близость поддерживает общность образа в баснях Флориана и Крылова. Во второй басне обезьяна, подражая человеку – своему хозяину, пытается показать другим зверям картины с помощью волшебного фонаря. У нее, конечно, ничего не выходит: она забыла зажечь свет. Басня обращена к писателям: автор призывает их к ясности.
22 Связь морали с сюжетом основана на игре однокоренных слов clair ‘ясный’ и éclairer ‘освещать’, поставленных в сильных местах текста: первое завершает последнюю строку морали, второе помещено в последней строке произведения.
23 В обеих рассмотренных баснях Флориана ядро сюжетной ситуации образуют аллегорический зооморфный персонаж и предмет – оптическое устройство, которое персонаж использует неправильно. Сюжет басни “Обезьяна, которая показывает волшебный фонарь” (или, в версии Жуковского, “Мартышка, показывающая китайские тени”) статичен: обезьяна не понимает, что делать, и причину ее неудачи разъясняет лишь рассказчик в последнем двустишии текста. Сюжет басни “Кот и зрительная трубка” динамичен: в конечном счете кот раскрывает секрет зрительной трубки, но эта мнимая удача оборачивается для него бедой. Мораль же в обоих случаях далека от басни Крылова.
24 В басне “Кот и зрительная трубка” к сюжету Крылова ближе предмет, в басне “Обезьяна, которая показывает волшебный фонарь” – персонаж. Пары ключевых образов, определяющих ситуацию басни “Мартышка и очки”, ни в одной из них нет. Мысль соединить эти образы мог подсказать Крылову другой источник, уже не басенный – журнал Ф.А. Эмина “Адская почта”.
25 Этот журнал выходил в 1769 году [43], а в 1788 году был переиздан под другим названием – “Куриер из ада с письмами” [44]. По структуре “Адская почта” напоминает скорее не журнал, а роман в письмах. Большую часть текста в нем составляет переписка двух вымышленных персонажей – бесов, Хромоногого и Кривого. Этот композиционный прием Крылов заметил, запомнил и совсем скоро после переиздания “Адской почты”, в 1789 году, применил в собственном журнале “Почта духов”, текст которого также построен как фантастическая переписка, среди участников которой духи трех стихий: земли – гномы, воздуха – сильфы и воды – ондин.
26 Одно из писем “Адской почты”, от Кривого беса к Хромоногому, начинается так: “Ты знаешь, что люди всегда стараются подражать обезьянам. Один из них ежели что-нибудь сделает и его похвалят, то все ему последуют. Многие лорнет для того носят, чтоб думали о них, будто от великого чтения и наук глаза у них испортились; однако я точно знаю таких, кои смотрят чрез лорнет, и читать не умея” [44, с. 115–116].
27 В этом фрагменте рядом с образом лорнета появляется образ обезьяны, который в соответствии с традиционным осмыслением влечет за собой тему бездумного подражания. Связь этих двух образов в тексте Эмина остается, в сущности, случайной, это не сюжетное скрепление, а сближение в контексте. Однако эта связь могла сохраниться в памяти писателя и стать тем зерном, из которого вырос замысел басни. Такое предположение представляется правдоподобным постольку, поскольку “Адскую почту” Крылов заведомо знал.
28 В свою очередь, названное письмо из журнала “Адская почта” имеет в основе французский источник – анонимный памфлет “Лорнет кривого беса для узнавания прошедшего, настоящего и будущего”. Эту связь продемонстрировал В.Д. Рак [45]; [46, с. 15–18, 472–479]. Но, согласно его наблюдениям, Эмин часто не переводит, а перерабатывает свои источники. Сопоставление текстов “Адской почты” и “Лорнета” показывает, что здесь именно такой случай.
29 Источником цитированного письма из “Адской почты” становится начало памфлета “Лорнет кривого беса…” – тот фрагмент, где вводится давший ему название образ волшебного лорнета, способного открывать прошлое, настоящее и будущее [47, p. 6–7] (см.: [46, с. 476]). Описание лорнета, восходящее к французской книге, включено в состав этого письма, но помещено ниже по тексту [44, с. 117]. Точным переводом не является и оно: в французском источнике рассказ о свойствах лорнета развернут в диалог; в “Адской почте” дается лишь краткое описание в монологической форме, сохраняющее, однако, основные характеристики: его троегранную форму и волшебные свойства. Однако большая часть письма оригинальна. В частности, его начало, которое и могло послужить источником Крылову, не является переводом: это свободная вариация Эмина на тему центрального образа использованного им французского памфлета. Таким образом, в данном случае Крылов поступает со своим источником так же, как Эмин со своим: не заимствует мотив, а творчески преобразует его. Источник становится отправной точкой для разработки оригинального образа.
30 Итак, среди возможных источников басни “Мартышка и очки” можно назвать не только варианты сюжетного типа ATU 1331A*: фацецию “О глупом мужике” и басню “Очки”, а также басню Неведомского “Белка”, но и басню “Крот и очки” (в любом из вариантов), басни Флориана “Кот и зрительная трубка” и “Обезьяна, которая показывает волшебный фонарь”, а кроме того, фрагмент о подражании из журнала “Адская почта”.
31 Что из прочитанного вспоминал Крылов, работая над басней, с уверенностью определить, конечно, нельзя. Однако есть основания полагать, что все названные произведения могли быть ему известны. И “Старичок-весельчак”, и басня “Очки” в составе журнала, а затем сборника, и “Адская почта”, и басни Флориана издавались в конце 1780х – начале 1790х годов (для “Адской почты” это было второе издание, а для стихотворных фацеций, вошедших в сборник “Старичок-весельчак”, – первая публикация, тогда как в рукописях они были известны уже несколько десятилетий). Это время, когда Крылов начинал литературную деятельность и, очевидно, интересовался современной литературой. Журнал Аддисона и Стиля “Зритель”, в котором представлен вариант басни “Крот и очки”, наиболее близкий Крылову по идее, был переведен на несколько языков, в том числе на распространенные в России французский и немецкий, на протяжении XVIII – начала XIX века неоднократно переиздавался и пользовался общеевропейской известностью. Сборник Неведомского вышел в 1812 году – за несколько лет до того, как Крылов написал басню “Мартышка и очки”.
32 То, что Крылов читал “Адскую почту”, не подлежит сомнению. Ее влияние на замысел журнала “Почта духов”, который Крылов издавал в 1789 году, отметил еще Я.К. Грот [48, с. 205]. Впоследствии об этом писали А.Я. Кучеров [49, с. 114], Н.Д. Кочеткова [50, с. 64 сл.], Ю.В. Стенник [51, с. 279] и др. Скорее всего, Крылов был знаком и со сборником басен Флориана. Параллели между произведениями русского и французского баснописцев указал уже В.Ф. Кеневич [39, с. 79–80, 100, 147–148, 198]. Знать созданную Жуковским русскую версию басни “Обезьяна, которая показывает волшебный фонарь”, опубликованную в 1807 году в журнале “Вестник Европы” (стоит заметить, что в ней персонаж назван мартышкой, как потом у Крылова), баснописец тоже, конечно, мог. Что касается сборника “Старичок-весельчак”, то внимание к нему соответствует общей тенденции. Как замечает С.А. Фомичев, мемуаристы – современники Крылова запомнили его интерес к низовой литературе [52, с. 105]. Наконец, публикация басни “Очки” в журнале “Дело от безделья…” могла привлечь внимание Крылова постольку, поскольку в том же 1792 году он сам издавал журнал – “Зритель” и, следовательно, имел основания следить за ходом конкурирующего издания. Свидетельством внимания Крылова к современной журналистике служит, например, его полемический выпад в адрес другого выходившего тогда же издания – “Беседующего гражданина” в повести “Каиб”, которая в том же 1792 году была опубликована в “Зрителе” [53, с. 91].
33 Элементы, формирующие образный, сюжетный и идейный комплекс в басне Крылова, в ее предполагаемых источниках представлены в разных сочетаниях. В центре сюжетной ситуации во всех названных произведениях, за исключением басни Неведомского “Белка”, оказывается оптический прибор: очки, как впоследствии у Крылова, или – у Флориана – зрительная трубка и волшебный фонарь. Персонаж не может этим прибором воспользоваться или пользуется не так, как следует (в басне “Кот и зрительная трубка” и в “Адской почте”). В фацеции “О глупом мужике” и в басне “Очки” действующее лицо – человек, но в басне “Крот и очки”, у Неведомского и Флориана персонажи зооморфные; в басне “Обезьяна, которая показывает волшебный фонарь” и в “Адской почте” появляется образ обезьяны, как потом у Крылова (Жуковский в своей версии басни Флориана называет персонажа мартышкой).
34 Идея подражания, традиционно ассоциирующаяся с образом обезьяны, естественно, выходит на первый план в соответствующей басне Флориана и в фрагменте из “Адской почты”, а в большинстве вариантов сюжета “Покупка очков” остается в подтексте. Эксплицируется она в басне Хартманна “Страсть к подражанию”, однако нет достаточных оснований полагать, что Крылов был знаком именно с этой версией сюжета. Впрочем, эта идея не становится основной и у Крылова. Мораль басни “Мартышка и очки” направлена против невежества, и в этом она близка сюжету “Покупка очков”, как он представлен в шванках, фацеции “О глупом мужике” и басне “Очки”, а также в басне Неведомского и в басне “Крот и очки” в версии Аддисона.
35 Вместе с тем восходящие к разным источникам мотивы у Крылова соединяются и трансформируются, и в их видоизменении выявляется эстетическая индивидуальность текста. Исходная ситуация письма из “Адской почты” предстает у Крылова как будто в зеркальном отражении. Если в “Адской почте” человек уподобляется обезьяне, то в басне “Мартышка и очки”, напротив, действующее лицо – обезьяна уподобляется человеку.
36 От образцов Флориана и Неведомского басня Крылова отличается реализованным в ней риторическим механизмом. Идейный центр у Флориана смещен от зооморфного образа к вещному, к аллегории присоединяется метафора. В одной басне зрительная трубка становится метафорой человеческих предрассудков и пристрастий. В другой метафора поддержана каламбуром: свет в волшебном фонаре обозначает ясность мысли. Реализацией фразеологической метафоры, в которой на первом плане также предмет, а не персонаж, предстает басня Неведомского. В басне “Крот и очки”, напротив, основное сюжетное положение напрямую выводится из традиционного для жанра образа персонажа: основная характеристика крота в культуре – то, что он слеп. Мысль Крылова движется иным путем. Идея у него согласуется с традиционными для жанра характеристиками персонажа – присущими мартышке глупостью и стремлением к подражанию, однако к ним не сводится. Устойчивый басенный образ мартышки Крылов помещает в сюжет “Покупка очков”, также традиционный, но взятый из другой жанровой традиции – народного анекдота.
37 Переосмыслена и эта сюжетная модель. Во всех рассмотренных выше версиях сюжета – в шванках, у Хартманна, в фацеции “О глупом мужике”, в басне “Очки” – главным героем был человек не только невежественный, но бедный и занимающий невысокое общественное положение: крестьянин, мужик. Молчаливо предполагалось, что невежество для него естественно и, подражая людям образованным, он выходит за границы определенной для него социальной роли. В басне Крылова, как известно, иначе: “А ежели невежа познатней” [54, с. 11]. Это значит, что по сравнению с предполагаемым источником меняется идейный смысл текста, а вместе с ним и модель адресации. Предшественники Крылова призывают простого человека довольствоваться своим положением. Крылов же напоминает вельможе, что он должен быть достоин своего высокого сана. Тема не нова: о долге дворянина, который должен оправдывать свое высокое положение делами, писали, например, А. Д. Кантемир, А.П. Сумароков и др. В басне “Мартышка и очки”, таким образом, традиционный сюжет перенесен в новую для него тематическую сферу. Соответственно идейным изменениям усилен и сюжетный финал. В немецких версиях сюжета “Покупка очков” крестьянин остается уверенным в своей правоте, по крайней мере на словах. В фацеции “О глупом мужике” и в басне “Очки” персонаж вынужден признать поражение. Мартышка в басне Крылова не понимает своей ошибки (как персонаж немецких вариантов и как мартышка из басни Флориана – Жуковского), но этого мало: в неудаче она винит не себя – и в возмущении разбивает очки о камень.
38 Басня Крылова видится как сложный сплав традиций. Сюжет “Покупка очков” дает базовую ситуацию; басни Флориана, вероятно, Жуковского и Неведомского, возможно, басни на сюжет “Крот и очки” вводят сюжет в аллегорическое пространство; “Адская почта” подсказывает сцепление образов, зооморфного и вещного. Замысел складывается в столкновении и слиянии разнонаправленных воздействий. Так литературная традиция дает начало новому – классическому сюжету.

References

1. Koplan, B.I. Kommentarii. K pervomu tomu [Comments. To Vol. 1]. Krylov, I. A. Polnoje sobranjie stikhotvorenij: V 2 t. [Krylov, I.A. Complete Poems in 2 Vols]. Vol. 2. Leningrad, 1937, pp. 277–324. (In Russ.)

2. Basni v stikhakh i proze, vybrannyje iz luchshikh pisatelej; s prilozhenijem k kazhdoj basne gravirovannoj kartiny. Perevod s francuzskogo [Fables in Verse and in Prose, Selected from the Best Authors, each Fable Supplemented with an Engraving. Translated from the French]. 2nd ed. Moscow, 1793. VI+134 p. (In Russ.)

3. Stepanov, N.L. [Comments to Fables]. Krylov, I. A. Poln. sobr. soch.: [V 3 t.] [Krylov, I.A. Complete Works in 3 Vols.]. Moscow, 1946. Vol. 3, pp. 387–530. (In Russ.)

4. Mogiljanskij, A. Primechanija [Notes]. Krylov, I. A. Stikhotvorenija [Krylov, I.A. Poems]. Leningrad, 1954, pp. 605–651. (In Russ.)

5. Mogiljanskij, A.P. Kommentarii [Comments]. Krylov, I. A. Basni [Krylov, I.A. Fables]. Moscow, Leningrad, 1956, pp. 309–580. (In Russ.)

6. Nevedomskij, N. Basni i skazki [Fables and Tales]. St. Petersburg, 1812. 62 p. (In Russ.)

7. Russkaja basnja XVIII i XIX veka [Russian Fable of the 18th and 19th Century]. Leningrad, 1949. LXVIII+528 p. (In Russ.)

8. Fomichev, S.A. Kommentarii [Comments]. Krylov, I. A. Sochinenija: V 2 t. [Krylov, I.A. Works in 2 Vols.]. Moscow, 1984. Vol. 2, pp. 681–716. (In Russ.)

9. Starichok vesel'chak, rasskazyvajuschij davnije moskovskije byli [The Merry Old Man, Telling Moscow Stories of Long Ago]. St. Petersburg, 1790. 70 p. (In Russ.)

10. Uther, H. J. The Types of International Folktales: A Classification and Bibliography. Based on the System of A. Aarne and S. Thompson. Helsinki, 2004. Part II. 536 p.

11. Thompson, S. Motif-index of Folk-Literature: A Classification of Narrative Elements in Folktales, Ballads, Myths, Fables, Mediaeval Romances, Exempla, Fabliaux, Jest-Books, and Local Legends. Revised and enlarged edition: [In 6 vols.]. Bloomington, Ind., 1957. Vol. 4. 499 p.

12. Der Geist von Jan Tambour, Oder Au?erlesene Materi fur die Kurtzweil liebhabende Jugend. Aus dem Hollandischen ins Teutsche vertiret. [S. l.], 1662. Theil 1. 88 S.

13. [Praetorius, J., Dach, S.] Neuau?gebutzter, Kurtzweiliger Zeitvertreiber… [S. l.], 1685. 600 S. + Reg.

14. Der vermehrte kurtzweilige Polyhistor... Cosmopoli [Erfurt], 1723. 284 S. + Reg.

15. Der in der Einsamkeit und in Gesellschaften allzeit fertige schnackische Lustigmacher... Cosmopoli, 1762. 179 S. + Reg.

16. Schreger, O. Lustig- und nutzlicher Zeit-Vertreiber... Regenspurg, 1754. [8]+576 S.

17. [Hartmann, J.D.] Komische Erzahlungen in Versen. Berlin, 1785. XVIII+192 S.

18. Kononov, N.N. Stikhotvornaja obrabotka facecial'nykh tem [referat] [Verse Reworking of the Topics of Facetiae (Summary)]. Drevnosti. Trudy Slavjanskoj komissii Moskovskogo arkheologicheskogo obschestva [Antiquities. Works of the Slavic Commission of the Moscow Archaeological Society]. Vol. 4, Issue 1. Proceedings. Moscow, 1907, pp. 40–42. (In Russ.)

19. Kokorev, A.V. Russkije stikhotvornyje facecii XVIII v. [Russian 18th-century Verse Facetiae]. Starinnaja russkaja povest': Stat'i i issledovanija [Old Russian Story: Papers and Studies]. Moscow, Leningrad, 1941, pp. 216–284. (In Russ.)

20. Adrianova-Peretc, V.P. Zapadnojevropejskaja gorodskaja novella v russkoj rukopisnoj literature XVIII v. [Western European Town Novella in 18th-century Russian Manuscript Literature]. Russko-evropejskije literaturnyje svjazi: Sbornik statej k 70-letiju so dnja rozhdenija M. P. Aleksejeva [Russian-European Literary Connections: Collected Essays to Honor M. P. Aleksejev on his 70th Birthday]. Moscow, Leningrad, 1966, pp. 13–18. (In Russ.)

21. Arkhangel'skaja, A.V. Russkije stikhotvornyje facecii i literaturnyj process v Rossii vtoroj poloviny XVII-XVIII vv. Avtoref. dis. … kand. filol. nauk. [Russian Verse Facetiae and the Literary Process in Russia in the Second Half of the 17th and 18th Centuries. Abstract of the Thesis Submitted for the Degree of Cand. Sci. (Philol.)]. Moscow, 1998. 18 p. (In Russ.)

22. Malek, E. Razyskanija po russkoj literature XVII–XVIII vv.: Zabytyje i maloizuchennyje proizvedenija [Studies in 17th- and 18th-century Russian Literature: Forgotten and Little-Studied Texts]. St. Petersburg, 2008. 400 p. (In Russ.)

23. Arkhangel'skaja, A.V. “Starichok-vesel'chak, rasskazyvajuschij davnije moskovskije byli”: nekotoryje osobennosti jazyka i tekstologii “pechatnoj redakcii” russkikh stikhotvornykh facecij XVIII veka [The Merry Old Man, Telling Moscow Stories of Long Ago: Some Linguistic and Textual Features of the “Print Version” of Russian 18th-century Verse Facetiae]. Russkij jazyk: istoricheskije sud'by i sovremennost': IV Mezhdunarodnyj kongress issledovatelej russkogo jazyka, Moskva, MGU imeni M. V. Lomonosova, Filologicheskij fakul'tet, 20–23 marta 2010 goda: trudy i materialy [Russian Language: History and the Present: IV International Congress of Russian Language Researchers, Moscow, Lomonosov Moscow State University, Philological Faculty, March 20–23, 2010: Works and Proceedings]. P. 839. (In Russ.)

24. Basni, v stikhakh i proze, vybrannyje iz luchshikh pisatelej. Perevod s francuzskogo s prilozhenijem k kazhdoj basne gravirovannykh kartin [Fables in Verse and in Prose, Selected from the Best Authors, each Fable Supplemented with Engravings]. Moscow, 1788. VI+86 p. (In Russ.)

25. Basn'. Ochki [Fable. The Glasses]. Delo ot bezdel'ja, ili prijatnaja zabava [Business for Idleness, or Pleasant Pastime]. 1792, Part 3, August, pp. 232–234. (In Russ.)

26. Kukushkina, E.D. Reshetnikov. Slovar' russkikh pisatelej XVIII veka [Dictionary of Russian 18th-century Writers]. St. Petersburg, 2011, Issue 3, pp. 38–41. (In Russ.)

27. [Kukushkina, E.D.] “Basni v stikhakh i proze” v izdanijakh A. G. Reshetnikova. [“Fables in Verse and in Prose” in A. G. Reshetnikov’s Editions]. Von Wenigen = Ot nemnogikh [From the Few]. St. Petersburg, 2008, pp. 128–148. (In Russ.)

28. Basni v stikhakh i proze, vybrannyje iz luchshikh pisatelej, s prilozhenijem k kazhdoj basne gravirovannoj kartiny [Fables in Verse and in Prose, Selected from the Best Authors, Each Fable Supplemented with an Engraving] = Fables en vers & en prose, tirees de meilleurs auteurs, avec figures. A Moscou, 1793. VI+219 p. (In Russ. and in French)

29. L’Estrange, R. Fables and Storyes Moralized. Being a Second Part of the Fables of ?sop, and Other Eminent Mythologists, &c. London, 1699. 238 p.

30. Ezopovy basni s nravouchenijem i primechanijami Rozhera Letranzha vnov' izdannyje, a na rossijskij jazyk perevedeny… S. Volchkovym [Fables of Aesop with Morals and Notes by Roger L’Estrange, Newly Edited, Translated into Russian… by S. Volckhov]. St. Petersburg, 1747. 415 p. (In Russ.)

31. Addison, J. Works. London, 1721. Vol. 3. 624 p.

32. Richer, [H.] Fables nouvelles mises en vers. Avec la vie d'Esope, tiree de Plutarque & d'autres auteurs. Nouvelle edition, corrigee & augmentee. A Paris, 1748. Seconde partie, pp. 153–314.

33. Le Fablier francois, ou elite des meilleures fables depuis La Fontaine. A Paris, 1771. XVIII+556 p.

34. Florian, [J. P. Claris de]. Fables. A Paris, 1792. 224 p.

35. Stepanov, V.P. Nevedomskij. Russkije pisateli. 1800–1917: Biograficheskij slovar' [Russian Writers. 1800–1917: A Biographical Dictionary]. Moscow, 1999, Vol. 4, pp. 248–250. (In Russ.)

36. Slovar' russkogo jazyka XVIII veka [Dictionary of the 18th-century Russian Language]. St. Petersburg, 1995, Issue 8. 256 p. St. Petersburg, 2007, Issue 17. 254 p. (In Russ.)

37. Polnyj nemecko-rossijskij leksikon, iz bol'shogo grammatikal'no-kriticheskogo slovarja g. Adelunga sostavlennyj… [Complete German-Russian Dictionary, Compiled from the Big Grammar-Critical Dictionary by m. Adelung…] [In 2 Parts]. St. Petersburg, 1798, Part 2.1060 p. (In Russ.)

38. Krylov, I. Svin'ja pod dubom. Basnja [The Pig under the Oak. Fable]. Severnaja pchela [Northern Bee]. 1825, No 5 (January 10), [p. 4]. (In Russ.)

39. Kenevich, V. [F.] Bibliograficheskije i istoricheskije primechanija k basnjam Krylova. 2-e izd., s prilozhenijem materialov dlja biografii I. A. Krylova [Bibliographic and Historical Notes to Krylov’s Fables. 2nd ed., with Material for the Biography of I. A. Krylov]. St. Petersburg, 1878. XXII+392 p. (In Russ.)

40. Zh[ukovsk]ij, V. Martyshka, pokazyvajuschaja kitajskije teni. (Basnja) [The Monkey Showing Chinese Shadows. Fable]. Vestnik Evropy [Herald of Europe]. 1807, Part 32, No 5, pp. 41–43. (In Russ.)

41. Feraud, [J. F.] Dictionaire critique, de la langue francaise. [En 3 t.] A Marseille, 1787. T. 2. XI+755 p.

42. Dictionnaire de l'Academie francoise, revu, corr. et augm. par l'Academie elle-meme. 5e ed. [En 2 t.] A Paris, 1798. T. 2. 776 p.

43. [Emin, F.A.] Adskaja pochta, ili Perepiski khromonogogo besa s krivym. Ezhemesjachnoje izdanije 1769 goda. Izdal v svet ja, napechatano zdes' [Mail from Hell, or Correspondences Between the Lame Devil and the One-Eyed One. Monthly Publication for the Year 1769. Published by Me, Printed Here]. [St. Petersburg, 1769–1770]. 385 p. (In Russ.)

44. Emin, F. Kurijer iz ada s pis'mami [The Courier from Hell with Letters]. St. Petersburg, 1788. 325 p. (In Russ.)

45. Rak, V.D. “Adskaja pochta” i eje francuzskij istochnik [“Mail from Hell” and its French Source]. XVIII vek [The Eighteenth Century]. Leningrad, 1986. Vol. 15, pp. 169–197. (In Russ.)

46. Rak, V.D. F.A. Emin i ego zhurnal “Adskaja pochta”; Sootvetstvija mezhdu “Adskoj pochtoj” i pamfletami E. Lenoblja (vkljuchaja ikh anonimnyje prodolzhenija) [F. A. Emin and His Magazine “Mail from Hell”; Correspondences Between “Mail from Hell” and E. Le Noble’s Pamphlets (Including their Anonymous Continuations]. Emin, F.A. Adskaja pochta, ili Perepiski khromonogogo besa s krivym [Mail from Hell, or Correspondences Between the Lame Devil and the One-Eyed One]. St. Petersburg, 2013, pp. 7–19, 472–479. (In Russ.)

47. La Lorgnette du diable borgne, pour connoitre le passe, le present & le futur… A Amsterdam, 1728. 50 p.

48. Grot, Ja.[K.] Satira Krylova i ego “Pochta dukhov” [Krylov’s Satire and his “Spirits’ Mail”]. Vestnik Evropy [Herald of Europe]. 1868, No 3, pp. 203–224. (In Russ.)

49. Kucherov, A.Ja. Zhurnaly I. A. Krylova [I. A. Krylov’s Magazines]. Ocherki po istorii russkoj zhurnalistiki i kritiki [Essays on the History of Russian Journalism and Literary Criticism]. [In 2 Vols.] Leningrad, 1950, Vol. 1, pp. 112–131. (In Russ.)

50. Kochetkova, N.D. Satiricheskaja proza Krylova [Krylov’s Satirical Prose]. Ivan Andrejevich Krylov: Problemy tvorchestva [Ivan Andrejevich Krylov: Problems of Works]. Leningrad, 1975, pp. 53–112. (In Russ.)

51. Stennik, Ju.V. Russkaja satira XVIII veka [Russian 18th-century Satire]. Leningrad, 1985. 362 p. (In Russ.)

52. Fomichev, S.A. Mif i slovesnost': Stat'i raznykh let [Myth and Literature: Papers of Different Years]. St. Petersburg, Tver, 2017. 232 p. (In Russ.)

53. Krylov, I. Kaib, vostochnaja povest' [Kaib, Oriental Tale]. Zritel'. Ezhemesjachnoje izdanije [The Spectator. Monthly Publication]. 1792, Part 3, October, pp. 90–108. (In Russ.)

54. Krylov, I. Basni [Fables]. [In 3 Parts]. St. Petersburg, 1815, Part 2. 41 p. (In Russ.)

Comments

No posts found

Write a review
Translate