Везде
The Terms of Spiritual Kinship in the Arkhangelsk Dialects
Table of contents
Annotation Estimate Publication content
References Comments
Share
QR
Metrics
The Terms of Spiritual Kinship in the Arkhangelsk Dialects
Annotation
PII
S241377150003925-0-1
DOI
10.31857/S241377150003925-0
Publication type
Article
Status
Published
Authors
Irina Kachinskaya 
Occupation: Research Fellow at the Department of Russian Language
Affiliation: Lomonosov Moscow State University
Address: Russian Federation
Edition
Volume 78 Issue 1
Pages
72-79
Abstract

The study of the terms used to denote spiritual kinship, i.e. the relationship arising between the participants in the baptism rite, has been carried out on the basis of the dialects of one region (Arkhangelsk). The terms inventory includes both the general Russian terms (godfather, godson) and the dialectal ones (божатка). The words-coinage follows the usual process of word formation, with the help of various suffixes (krestnushka,крёстнушка), phonemic variations (хрёстна), grammatical variants associated with the types of declination or substantivization – the regular transition of adjectives into a noun (крестовый). In addition, the substantivized adjective can lose adjectival declination, while turning into a new noun (хрёстна, у хрёстны).

Often the terms of consanguinity (mother, father, parents, daughter, son) are used as the terms of spiritual kinship. Particular attention is paid to the overlappings of the consanguinity and spiritual kinship meanings, when, for instance, one and the same person turnes out to be an aunt (or sister) and the godmother at the same time. When addresing this person, a related child (and then an adult) would prefer a spiritual-kinship name (over that by consanguinity).

The role of the godparents is considered during the rite of baptism, at the wedding, and overall in the life of a godchild. There are given some examples of figurativefunctioning of the spiritual kinship terminology. The use of baptism-related terms is noted in relation to nominating and addressing both the community (baptized, orthodox) and individuals (божоный, молёный, умоленый, христовый). 

Keywords
kinship terminology, spiritual kinship terminology, the rite of Baptism, Russian Dialectology, Northern dialects
Received
01.02.2019
Date of publication
15.03.2019
Number of purchasers
98
Views
2649
Readers community rating
0.0 (0 votes)
Cite Download pdf
Additional services access
Additional services for the article
Services benefits
100 RUB / 1.0 SU
Additional services for the issue
Services benefits
800 RUB / 16.0 SU
Additional services for all issues for 2019
Services benefits
4224 RUB / 30.0 SU
1

Инвентарь терминов духовного родства.

2 К терминам духовного родства мы относим термины, называющие участников обряда крещения. Это родители младенца (если крестят младенца), сам ребенок и его восприемники, так наз. духовные родители. В общерусском языке восприемники называются крёстными родителями, в зависимости от гендерных соответствий различают крёстную мать и крёстного отца, крещеный ребенок оказывается их крёстным сыном (крестником) или крёстной дочерью (крестницей). Духовные родители и по отношению друг к другу, и по отношению к “биологическимˮ родителям становятся кумовьями и, соответственно полу, кумом и кумой.
3 В архангельских говорах для номинации группы людей, объединенных “духовнымˮ родством, наряду с общерусскими словами используются многочисленные дериваты от корня крест-/крещ- (хрест-/хрещ-). Появление новых слов связано с процессом словообразования: с употреблением различных суффиксов (крестовый, крестненькая, крестенька, крёстнушка), с субстантивацией – регулярным переходом прилагательных в существительное (крёстная, крестовая, крёстный, крестовый), с грамматическими вариациями (крестный отец – крестовушка и крестовушко), с фонетическими явлениями (диссимиляцией, когда [кр] > [хр]: хрестник, хрёстна, хрестовой). Для номинации крестных отца и матери используются и собственно диалектные лексемы с корнем бож- и нек. др. Крёстная мать: божатка, божата, божаточка, божатиха, боженятка, божачка и кока, кокушка; крёстный отец – божат, божатушко и коко: Две девки держали – меж собой были кумушками, а ребёнку – божатки. А крёстну матерь иногда называют божаткой. Хрёстную называли раньше ко́ка, а хрёстнова – ко́ко. Ко́кой звали, значит, крёстна. А ишшо ко́кушка ему будёт, хрёстна. Олимпиады доцери ко́ка Ася, а у нас хрёстна. Хрёстный так же ко́ко. А это маленьки какие зовут так. Больши-то за хрёстно зовут. Инвентарь терминов, называющих восприемников и их крестника, см. также в [1]; [2].
4 В северной деревне в момент обряда крещения количество участников обычно не превышало пяти – шести человек: помимо священника, были задействованы ребенок, его родители и восприемники (крестный отец и крестная мать). У девочки часто была лишь крестная мать, у мальчика – крестный отец: Как парень – так хрёстный, а девка – так хрёстненька. Как девка, так можно и без крёсто́вого. А если мальчика крестили, мужчину брали, божат он, крестовый. Если ты приняла ребёнка, ты крёстна будешь, а если мужчына, то крестовый. Но бывало и по нескольку крестных: Кому нать, так ставит крёстну мать и отца. Крестовой на руках дёржит, а крестовая тоже есть. Для девочки мужчина-крестный был необязателен: Хрёстных у мя две, а хрёстного ни одного нет. Когда крестил, то две девушки были, а если мальчик, то девушка и мальчик. Она божатка, а он хрёстный. Количество крестных могло не ограничиваться: Три божатки было. Если крестных несколько, одна из них могла считаться старшей: На руки подаю божатке ста́ршой.
5 Девочка в отношении к своим крестным родителям называлась крестница, кресенка, крестника (крёстника), крестничка, крестовка, крёстная дочь, вторая дочь; мальчик – крестник, крестничек, крёстный сын: У мамы хрестник женился, мама крёстненька была. Хрестник бегает да племенники бегают. Кумоцька-то семья, хрестник да хрестница. Крестница – это когда родится, ходят крестить-то в церковь, я вот и пошла крестить. Теперь-то ей живой нету, тоже мне племянниця была, хрестниця. Жёнка-то крёстница мне. Она деду Семёну крестовка.
6 Если у детей была одна и та же крестная мать, то по отношению друг к другу они назывались крестовыми: Крестовая она мне, одна божатка держит дак. У меня да у тебя одна божатка – крестова. Но так же назвались и крестник или крестница по отношению к детям своего восприемника (крестовый, крестовка, крестовушка): Помню, что отець многих мужиков называл крестовый. У нас у отца много мужиков было, крестова называли. У нас Данило-то Савин маму божаткой звал, а нас крестовыма, крестовками. Всех нас звал “крестовкиˮ. А мы ёго́ тожо “кресто́войˮ. А мы-то в девках крестовыми звались. Мне крестовушка будёт, папа наш был ей хрёстной, а мы крестоушки, всё крестоушками звали. У нас татушка, ему (отцу) крестник, так мы называли крестоушка.
7 Крестная мать в отношении к крестному отцу и родителям крестника – кума, кумища, кумка, кумонька, кумушка, крестовая кумушка, крестный отец – кум, куманёк, кумок, кумачёк, крестовой кум: А хрёстной да божатка звали друг друга кум да кума. Мы вот дёржа́ли с одной женшыной, мы кумушки с ней. Суседья, кум крестовый был кому-то. Уж не ходи, моя подруженька, да ты крестова моя кумушка. Восприемники по отношению к биологическим родителям (и наоборот) – кумовья, кумы, собир. кумота: И он век свой маму кумой звал – стоял в божатах дак. Божатка – хрёстна, а он – крестовый. А родители еговы эту хрёстну зовут кум да кума. Стоят кумовья: кум да кумушка, хрёстной и хрёстна. Кумота йихна приносила ведро.
8 Термины духовного родства используются в пословицах, особенно “повезлоˮ в этом смысле куме. Так как в деревне практически все жители связаны друг с другом кровным родством, свойство́м и духовным родством, то лексема кума может означать любую женщину как таковую, а лексема кум – мужчину: Кума с пеци пала – куме легце стало. Пояснение: А раз приказала не мыть, я ницего и делать не буду. В ситуации, когда пришли неожиданные гости: Это что сегодня такое: кум да кума сидят? О скупой хозяйке: Передай, кумушка, девяту ша́нёжку, я ведь не считаю. (Жить) (как) кум королю – ʼжить очень хорошоʼ: Нас три жили вдовицы, как кум королю. Ты из Северодвинска приехал – кум королю. А теперь – теперь одни осколки остались. Он был учителем, а теперь роботает в налоговой инспекции и живёт, как кум королю. О том, каков человек на самом деле: Видно куму в рогозинном ряду! Пояснение: Что она грит так, а на самом деле другояко.
9

Перенос на духовное родство терминов кровного родства.

10 И в общерусском языке, и в говорах участников обряда крещения часто именуют с помощью терминов кровного родства: восприемники – крёстные отец и мать, их крестники – крёстные сын и дочь. Восприемники оказываются вторыми родителями: Вторые родители назывались божацька и крёстный. Кум да кума – как втора мать, хрёстна да хрёстной будут шчытаться. Хрёстной да божатка – втора мать. Божатка – это хрёстна, божатка, говорят, вторая мати.
11 Крестные мать и отец называются также наречённые или названые родители: Божатка – в семье говорят, а теперь – наречёные родители. У меня мама, у меня на́званная мама, божатоцька, они кумы. Подружки там, божаточка – это на́званая мать, всё они переодевают (невесту). При этом богоданными родителями называют не крестных, а родителей по браку: свёкра и свекровь.
12 Крестница – вторая дочь: Возьми, говорю, ты как втора доць – хрестница. Возьми (платок), на головы не бывал, – она ведь хрестница, вторая доць. Адъектив второй – обязательный элемент данного словосочетания, получающего значение фразеологизма: у информантки две родных дочери и несколько крестниц.
13 В функции номинации крестных родителей и в обращении к ним часто выступают словосочетания, в которых в качестве адъектива используются прилагательные крёстный, крестовой, а в качестве ведущего существительного чаще всего слова со значением ʼматьʼ: крестовая (крёстная) мать (мама, мати, матерь, матенка, матушка) и соответственно крестовой (крёстной) отец: Крёстну мать, котора из купели вынимает, дак раньше божаткой называли. По-ранешному всё крестова матенка, а звали божатка. Божатка-то – мама крестова. Раньше крестовый отец, он принимал от купели. В фольклоре: Уж как третий поклон я положу уж за крёстну за матеньку, за крестовую за божаточку.
14 При обозначении крестных родителей может использоваться адъектив родной (родимый), часто употребляемый и при обозначении родных отца и матери: Крёстна даваетси родна. Приехали две божатки – которы дерьжали, те родны божатки, купельню купат, дерьжат. Родима вожатушка, ты почто приходила?
15 Словосочетания с компонентом крёстный, крестовый не фиксируются в обращении, но только в номинации. С другой стороны, и в обращении, и в номинации эти лексемы постоянно употребляются в качестве субстантиватов: А крестова – раньше крестили ребят, дак крестова над купелью держала. Крестная мать есть, или просто крестовая. Крестовый – крёстный отець, а женщина – крестова. Субстантивы могут сопровождаться адъективом: Она купельна крёстненькая Гальки, и мы теперь с ей вместе.
16 Субстантивированное прилагательное может терять адъективное склонение, превращаясь в новое существительное: крёстная мать > крёстная > крёстна (хрёстна). Кака же тибе хрёстна, ты, грю, дорогу не знаешь ко хрёстне. Ты приходиlа ко хрёсне-то? Вон у хрёстны ворота полы. Жил у хрёстны сын. В архангельских говорах и субстантивация, и “вторичная субстантивацияˮ – живой процесс, слово может иметь две парадигмы склонения одновременно (у хрёстной и у хрёстны).
17 Достаточно часто в номинации используется второй член словосочетания, выступая уже как самостоятельная однословная единица, без атрибутивного сопровождения. Крестная мать – матушка, мамка, мама: Кто у тебя матушкой был? Мы раньше матушкой называли. Крёстну дак матушкой звали. Матушка, так раньше звали крёстенькую. А матушка возле невесты сидит. Матушка и подружки ведут невесту к столу. Кто звал матушкой, кто мамкой – это крёстна. Кум да кума: крёстный да матушка-то. А крёстного – крёстным (называли), а ей – матушка.
18 Для обращения к крестной матери в пределах одного говора есть тенденция использовать иную лексему, нежели для обращения к родной – так же, как это происходит в случае со свойственниками: свекровью, свёкром, тёщей (см. [3, c. 222–225]). Т.е. если родную мать называют мамой, мамкой, маткой, то свекровь – матушкой, маменькой, мамашей. Если родной отец – тата, тятя, то свекор – батюшка, татушка. Таким образом, с одной стороны, происходит сближение матери и второй матери, т.е. совпадает номинация родной матери и крестной, с другой стороны, наблюдается тенденция к различению, распределению лексем. Среди характерных для говора наименований отца (тата, тятя, батя, батюшка, папа) значение ʼкрестный отецʼ встретилось лишь у лексемы отец.
19 Другие термины кровного родства также могли использоваться для обозначения духовного родства. Так, в Мезенском (дд. Бычье, Дорогорское, Кимжа, Совполье) и Виноградовском районах (д. Борок) крёстную мать называли батя, батька, батюшка: Батька – крёстна, значит, она мне, женщина батька, а мужчина крёстной. Тебя вот я дёржа́ла, крестила, дак я божатка, а то батькой зовут, батькой и хрёстной. Хто батя, а хто божатка, а хто хрёстна (называет). А “батькаˮ иш повадятся звать, а нать “божаткаˮ, а нонь “хрёстнаˮ нать звать. Батька гостинец послала: две конфетины. Зойка батьке дала, я ведь ей батька. Фцера ходила к бате в гости. Батя, батька – божаточка. Ну просто к ней обращаесся к ней – батька. Сокращённо божаточка. Ей батя Светлана купила. Мне дала колач да печенюшку батя-та Женя. Батюшка родимая стала умирать.
20 Встретилась и крёстная бабушка – по-видимому, крестная мать в пожилом возрасте: И хрёстной-то бабушке-то и пособляет. Но вполне возможно, речь идет о женщине, которая крестила младенца: в отсутствии священника в северной деревне был обычай крестить бабушками. Особенно характерно это было для Пи́неги, где еще в недавнем прошлом сохранялась старая вера, старообрядчество: Бабушки тожо крещают, иконку положат в воду да слова (молитвы) знают. Боле бабки-то крещали ходили, умели, знали да. Бабушка-то крестила, дак шшытается половинно крешшэние. Крещение считалось половинным, потому что не было миропомазания.
21 В качестве крестных матерей особенно часто выступали тётки (обычно младшие сестры матери или отца) или старшие сестры младенца: А мне была тёта божатка моя. А тётя Павла была мне хрёстненька. Ребят много – тётей да хрёстной зовут. Она мине сестра родна, дак и хрёстна мати. У нас больше-то всё свои, у меня вот сестра божатка. Она тринацать годов меня старе. В качестве крестного отца мог выступать дядя или старший брат: Крестовый мне – мамы брат родной. Мне-ка хрёстной – мамы брат. Он мне брат и крёстный. Он-то кресто́вушко моё дорого́ё, крестовой брат.
22 С противоположной стороны: Мне крестница и братова девка (т.е. племянница от брата). У меня-то два брата, их кстили (крестили), я дёржа́ла, я им хрёстна. Лида хрестница и двоюро́дница.
23 При выборе между тем, как именно ребенку (а потом и взрослому) называть своего восприемника-родственника, преимущество, как правило, отдается термину духовного (а не кровного) родства: Он говорит, я тебе не дедушко, а я тебе крестовый, твой отець хрёстный. Она меня тётой бы должна звать, да она-то хрёстной зовёт, хрёстна я ей. Хрёстной я ей и звала, никогда тётой Нюшой, а “крёстнаˮ. Впрочем, случается и наоборот: Я не звала её божаткой, всё тётя. Первоначальное значение термина братка из примеров ясно не вполне: это могла быть двоюродная сестра или жена брата: Я ездила к евонной братке в Ярославь. Братка-то худо жыла. Из беседы с одним из информантов известно, что родственница являлась также ее крестной матерью: Братка мне была, за братом за моим. У меня душа-то закипела, я пришла, братке сказала: Братка, зовёт на Березник (муж).
24 Если родственников не было, в качестве восприемников могли выступать священник и его жена: Попадья была божатка, а поп – крёстной. Широко известны былички и легенды, когда бедная семья в крестные звала первого встречного человека, странника: Опосле нашёл хрёстного стретного стречать. Зовите хрёстного стретного – хто стретитсе. Впоследствии оказывалось, что этот крестный был святым, он помогал своему крестнику и его семье.
25 Близкие родственники настолько регулярно выступали восприемниками, что смешение функций кровного и духовного родства провоцировало взаимозамену терминов. Например, лексемы, имеющие протозначение ʼкрестная матьʼ (божата, божатка, хрёстная, кока), иногда использовались и для обозначения ʼтёткиʼ, а божат (хрёстный) – для ʼдядиʼ: У нас родная тётка называли божата. Божат был дядя, науцил меня, как багрить, – выбагрила. У меня на Якушевской Степанида, у её муж был моей мамы родной брат, ак, например, мы их звали хрёстный да божатка, не знаю, почто звали. С детства сказали, что хрёстный да божатка. Я сначала думала, что божатка – это как хрёстна, обычно когда крестят, так это крёстны бывают, да я некрещёна была. Значения крёстной (восприемницы, крестной матери) и божатки (родной тетки) могут расподобляться: Мамина сестра, я ей племянница, а она мне божатка. Крёстна – это котора крестила, а божатка – я считаюсь ейна племянница. Божатка – отцу сестра моему, Устинья, я так и звала е – божатка. В последнем случае уточнялось, что сестра отца не была ее крестной матерью.
26 Духовное родство может возникать не только в результате обряда крещения, но и в некоторых других случаях – например, когда близкие друзья менялись нательными крестиками: Крестный брат, а иногда так называют один другого вслед обмена крестами (запись попа Ивановского в д. Нокола Кагопольского р-на Архангельской обл., 1851 год). То же в случае, когда один человек отдает другому свою кровь на переливание – т.е. происходит диффузия значений кровные и крестовые братья: Крестовой брат вот и у Олёшки есть (одному сделали переливание крови другого, не родственника).
27

Функции крестных родителей.

28 Функции крёстных родителей в северной деревне не ограничиваются собственно крещением. Крестные принимают активное участие в воспитательном процессе в течение жизни своего крестника. Они дарят друг другу подарки: Когды на день рождении, и нынце хрёстный и хрёстна хрестнику подарок покупают. Она на всю жизнь божатка, она должна дарить цего-нибудь. Так и ждём, цего божатка подарит. К тебе божатушка пришла, яицько принесла. Божатка – это крёстная мать, на Паску к ней ходят, и она должна была яйцом подарить. А крестовой отец, крестовушко, должен ботинки купить. Да сходи, дикуша, сходи, не бойся, божатка гостинца какого даст. Я говорю: Крестовушка, ты мне решишь задачки? Я помню, ходила к божатке с пирогами, она скажет: “Хри́щенка пришлаˮ. Крестову нать обязательно принесть на принос ботинки.
29 Если человек заблудился в лесу, надо просить помощи у недавно умершего близкого покойника, в том числе у крестных родителей: Божата, выведи ты меня на дорожку, божатушка, царство тебе небесно!
30 Крестные могут заменять родителей в случае их смерти: Если родители погибли, хрёстные помогают оставшим детям. Хрёстна ростила, без отця, без матери осталася. А это когда ребёнок родитсе, крестят его в церкви, и тот мужчына, который держит робёнка, как поп крестит, и женшчына – вот и называют божаткой ли крёстная мама, крёстной папа, или божатка. Бывает так, что своя родная мать умрёт, и вот этой розрешают усыновлять этого робёнка, без всякой волокиты. Божатка считаетсе, что мать. Что мать, что эти божатки, три божатки были у меня. Нет, у меня и так цетыре крестници, я больше не буду никого держать, это ведь большое дело – божатка. Божатка больше матери.
31 Крестному доверяют процесс “перерожденияˮ больного ребенка (умирающему младенцу могли устраивать символические вторичные роды, протаскивая через яму в земле, через дупло или развилку дерева, перепекая в печи и проч.; см. [2]). В нашем примере больного ребенка символически “продаютˮ крестному: Крестовый брат, крёстный. Он меня купил. Митя, купи Наташку, штоб не болеть.
32 Крёстные играют большую роль во время свадьбы: именно они выступают на свадьбе в качестве посажёных отца и матери, т.е. вновь замещают настоящих родителей: Раньше на свадьбы возле невесты божатка сидела, а возле жениха – крёстный. У невесты стоит крёстной, а у жениха – крёстненька. Невесты хрёстна есть, хрёстна с има́ идёт, наместо матери. Хрёстный отец как посажёный отец. Сейчас хрёстный отец, он свадьбу ведёт. Хрёстной с женихом едет. Поп венцяет, венци накладывает, сбоку стоит божатка у невесты, а у жениха – божат, хрёстный стоят. Божатка женихова веничком дорогу пропахиват (метёт). Я пошла (замуж), так рядом божатка сидела, за божаткой сидели подружки. Кушайте, крёстнушка, кушайте, пожалуйста, на имя на отчество, кушайте, божатушка, кушайте, пожалуста, – на имя, на очество, так всех козыряла невеста.
33 Интерференция функций, связанных со свадьбой, вновь порождает смешение терминов: женщина регистратор браков в сельсовете тоже оказывается божаткой: Божатка – кто в сельсовете, кто записывает. Происходит диффузия и в номинации, и, по-видимому, в функциях посаженого отца и тысяцкого: И тут крёстной, ешшо тысячкой всё раньше называли. Тысяцкой – крёстной у жениха. Сваха первая, да божаткой зовёт, а тысяцкой-то хрёстной. Тысячкой – это возле жениха, хрёстной, а у невесты – божаточка. У жениха хрёстной, он тысяцкой. Т.е. крестный оказывается и посаженым отцом, и тысяцким.
34

Переносные значения у терминов духовного родства.

35 Термины родства относятся к группе коннотативной лексики, обладают возможностями интервенции, проникновения от протозначения в другие области, где они приобретают новые значения (см., например, [4, c. 7–22]; [5]). Эти термины проецируются на “внешнийˮ мир: они регулярно встречаются в названиях растений (мать-и-мачеха), в абстрактных понятиях (лень-матушка, правда-матка), в названии предметов; используются как антропонимы и микротопонимы, оказываются междометиями или входят в их состав (батюшки! батюшки мои!). Экстраполяция, характерная для терминов кровного родства, встречается и среди терминов духовного родства. Области, куда движутся переносы, те же, что и для терминов кровного родства: животный мир, растительный, предметный. Имеются присловья, в которых птица ворона оказывается кумой, а галка – крестницей: Ага, ворона кума. Ворона – кума, галка – хрестница, с тобой ровесница. Разные части растущего гороха – цветок, стручок, стебель, а также все они вместе (помимо собственно горошин) называются кумка, кумочка, кумушка, кума: Кумка процветёт и образуется струцёк, вот поцему кумка. Кумки – цветок гороха. Такие зелёны кумоцьки. Кумушки у гороху. С.А. Мызников считает слова кумушка, кумка в этом значении прибалтийско-финскими заимствованиями [6, c. 151]; [7, c. 119]. Однокоренные лексемы кумыш, кумышок, по-видимому, тоже имеющие финно-угорское происхождение, значат ‘ком (комочек) глины (теста)’ [8, c. 88–89]. Круговорот в реке называется кумовой водой: Круговорот зовут, кругом вода ходит, кумова вода. В обстоятельной статье Е.Л. Березович, рассмотревшей (в основном) восточнославянский ареал, приведен богатый материал на “кумлениеˮ, проявляющийся в лексике речного ландшафта. Лексемы с корнем кум- означают ‘место встречи течений’, ‘обратное течение реки у берега; водоворот в реке, озере, море’ [9, c. 52]; [10, c. 250–251]. Даже если изначально в этом значении лексема кум этимологически могла быть связана с тюркск. кум ‘песок’, то впоследствии ее значение, по-видимому, было переосмыслено с точки зрения терминов родства. Хотя кумушка и кумочка у гороха по отношению к терминам духовного родства, вероятно, рассматриваются носителями как омонимы.
36 С терминами духовного родства, возможно, связано прозвище Кока: Митя-Кока. Одно из значений лексемы кока – ‘крестная мать’ или ‘крестный отец’. Кроме того, кока – это ‘яйцо’, а также ‘цыплёнок’; ‘курочка’, ‘петушок’. Поэтому мотивация прозвища весьма размытая. Старая кока – девушка, женщина, не вышедшая замуж, старая дева: Стара кока, если замуж не выйдет. Стары коки злы. Дева-то стара кока – котора родила-то (вне брака). Стары коки – старая дева. О, она стара кока! В ихном роду всё стары коки.
37 Термины духовного родства переходят и в междометия: Ой, судари-божатка, что сделалось! Ой-ой-ой, судари-божатка!
38

Крещёный мир.

39 Духовное родство объединяет не только родственников одной большой семьи или членов разных семей через кумовство. Оно объединяло нацию и – шире – весь мир. На территории русского Севера исторически количество конфессий было весьма ограниченным: старообрядцы могли противопоставляться “мирскимˮ: Мы называлисе мирски ле как ле, а они старой веры, бабушка была староверка. С 30-х годов 20-го века любая вера находилась под жестким запретом: Тоже к вере-то не особо, не имела тако, как сказать. Раньше воспитывали нас неверующими. У нас после революции церкви убрали все, сломали. И вобще верить это, ну, не разрешали никому. Противопоставление мирских и старообрядцев во многих деревнях стало весьма условным: человек всю жизнь мог жить в миру, а под старость обращаться к старой вере: У нас здесь, в принципе, не было таково разделения на нову веру, стару. Мама староверка была, а как замуж вышла, отпадша стала, а потом опять в стару веру вернулась. Она перешла потом обратно в стару веру, в молебенный дом ходила молиться, а партийцы запрещали. Или перед смертью ходили в стару веру – посылают в стару веру старых людей. И мама не ходила в стару веру – верой не спасёсся, надо людям уважать, я не пойду никуда. Дедушка их переводил в свою веру, и на отдельном кладбище их хоронили. И мама в синяк (синий сарафан) хоронена, она ушла в стару веру. “Мирскиеˮ и староверы вполне могли уживаться в одной семье.
40 Лексемы крещёный, православный имеют конкретное значение ʼчеловек, получивший крещение, православный христианинʼ: И я крешчёная, купаная. Один не крешчёной, последней парень-то. Я крешчона, миром мазана, у меня ешчо две были крёстны: в купели купали – хрёстна, миром мазала – втора.
41 Крещеным противопоставлены некрещёные, нехристи, еретики: Поlовина некшшоных, а все с крестами, нехристи, ходят. Теперь мы нехристи, дак нам и всё ладно. Еретиками называли тех людей, кто церковь ворочал (ломал). В то же время нехристь, еретик и проч. – это бранные слова, не имеющие отношения к конфессии: У нас бабуся, мамина-то мать: ох вы нехристи! – нас ругает. Зачем вам дом, как здесь места хватит всем, у, еретики, дом купили в Вологде! Эти же слова используют как бранные в отношении к животным – скоту, к вредным насекомым: Бывают такие коровы, что будаются, такие нехристи! Тот наш де-ле пришёл (теленок). Нехря! Иди ешь, засранец, не будися, еретик! Будётся, не даст убрать. Не скоро их (мух) задавишь, еретиков!
42 В то же время крещёными, православными называют любых людей, вне зависимости от вероисповедания: Наа людям-то крешшоным поставить сено. Вот линуло, крещёных прогонило с сенокосу, и всё. Сколько хлеба было у крешчоных, всё своё. Кое-каки крешчёны тряпок надавали. Где тебя леший носит, все крешшоны давно пришли! Охтимне, что поделашь, не приведи бог никому крешшоному таку жись. Надо хлеб брать, ведь голодом не будут крешшоны сидеть. А худо это болеть, беда, не приведи бог никому крешшоному. Кормят, кто-то православный нарабливает. В 27-м году дом сожгали православны, дом был пятистенной. Праздники-то они везде, где православный мир живёт. Хоть я бы одна пострадала, да православны не пострадали.
43 Упоминание крещёных, православных еще совсем недавно было широко распространено в обращении к любому человеку, как правило, неродственнику, или к сообществу: Поешьте, крешчёны, тёплых рыбников. Хлебайте, крещёны, все. Живите, крещёны, всем всево хватит. Ой, не врите вы, не обделывайте, православны! (о наименованиях человеческого сообщества, в том числе о лексемах крещеный, православный, см. [11, c. 155–156]).
44 Обязательно было упоминание крещёных в формуле приветствия: Раньше не говорили “Здравствуйтеˮ, а под порогом говорили: “Все крешшоны!ˮ Али встретят ково, так “Все крешшоныˮ говорят. Заходя, Богу покла́няютсе: Здравствуйте, крешчёные! И здоровались: Здравствуйте, крещёные! То же при вопросе о том, кто стучится в дверь, кто идет – когда речь заходит о “чужихˮ, путниках: У ворот мало ли кто колотится, мама спрашива: “Хто крешчоной?ˮ Хто там крешшоной? – спрашивает. Кто-то крещёной у нас колотитсе?
45 В качестве ласкового обращения и ласковой номинации используются адъективы и субстантиваты божо́ный (бажоный), молёный, умо́лёный, христовый и их дериваты: А детушек божо́ных у меня убили. Бажоный, дитятко бажоное – несмышлёной ребёнок значит, желанный, милый. И он, божоной, покаялся перед смертью. Ты не плачь, дочь божоная! Божоные вы мои детушки! Там Дмитрева (деревня) – там молёные, как ни послушам, всё молёные, где кака мода. Нас бажоные называли. Нинушка, мо́леная моя, жданушко. У нас молёно говорят, а в Квазиньге – мезонька. Молёна – это ласковое слово, в их деревне, а у нас – мезонька, желаннушка, ягодка, ребёнка так называли. Мо́лена – хорошая, ой, моя мо́леная! Поешь, молёно. Здоро́во-те, умоле́ны. Волшебного цёго́-то (заколдованную вещь) насы́пали умо́лёны. Ой, моё жда́ноё, ой, моё христо́воё! Ой вы мои жданые, ой вы мои христовые! Ой ты, христовой Феденька! Давай до свиданья, Ленушка христовая, до свиданья, миlая, попутника тебе хорошово. Ой, христовые девушки, дай вам Господи добра́, здоровья. Ой, мои-ти христы́-ти, хрестовенький!
46 Иллюстрации взяты из вышедших выпусков “Архангельского областного словаряˮ [12], его богатейшей картотеки [13] и собственных полевых записей автора.

References

1. Kokonova, A.B. The Rite of Baptism of the Baby (on the Material of the Arkhangelsk Dialects). Word and Text in the Cultural Consciousness of the Era. Collection of Proceedings. Part 7. Vologda, 2011. P. 180-185. (In Russ.)

2. Kokonova, A.B. Birth and Death in the Dialect Space. Cand. Philol. Sci. Diss. Moscow, MSU Publ., 2011. (In Russ.)

3. Kachinskaya, I. Husband’s Mother and Wife’s Mother: Kinship Terms for Spouse Parents in the Arkhangelsk Region Dialects. Northern Russian Dialects. Issue 14. St. Petersburg, Nestor-Historia Publ., 2015. P. 218–233. (In Russ.)

4. Tolstaja, S.M. Category of Kinship in Ethnolinguistic Perspective (Preface). Category of Kinship in Language and Culture. Moscow, 2009. P. 7–22. (In Russ.)

5. Kachinskaya, I. The Kinship Terms and Linguistic Picture of the World. Moscow, Indrik Publ., 2018. 288 p. (In Russ.)

6. Myznikov, S.A. The Vocabulary of Finno-Ugric Origin in the Russian North-West Dialects. Etymological and Linguistic and Geographical Analysis. St. Petersburg, 2004. (In Russ.)

7. Myznikov, S.A. Atlas of Substrate and Borrowed Vocabulary of Russian North-West Dialects. St. Petersburg, 2003. (In Russ.)

8. Kachinskaya, I. The Kinship Terms and Flora in the Arkhangelsk Region Dialects. North Russian Dialects . Iss. 12. 2012. P. 83–96. (In Russ.)

9. Berezovich, E.L. The Kinship Images in River Landscape Lexicon. Words. Concepts. Myths (Lexicology, Etymology, Dialectology). Moscow, 2010. P. 47–54. (In Russ.)

10. Berezovich, E.L. Russian Vocabulary on the Slavic Background: Semantic and Motivational Reconstruction. Moscow, 2014. (In Russ.)

11. Kachinskaya, I. The Name of the Human Community in the Arkhangel Dialects. Linguistic Ecology: Problems of Endangered Languages and Cultures in History and Modernity: Proceedings of the International Scientific Conference (19–22.09.2014). Stavropol, 2014. P. 147–157. (In Russ.)

12. Archangelsk Region Dialect Dictionary. Moscow, 1980–2018–, vol. 1–19–. (In Russ.)

13. The File Cabinet of Arkhangelsk Region Dialect Dictionary. Moscow, MSU, Philological Faculty, Russian Language Department.

Comments

No posts found

Write a review
Translate