Везде
Надо ли реконструировать для прасамодийского *ö: источники o после палатальных согласных в первых и непервых слогах в тундровом ненецком
Оглавление
Аннотация Оценить Содержание публикации
Библиография Комментарии
Поделиться
QR
Метрика
Надо ли реконструировать для прасамодийского *ö: источники o после палатальных согласных в первых и непервых слогах в тундровом ненецком
Аннотация
Код статьи
S160578800023678-1-1
DOI
10.31857/S160578800023678-1
Тип публикации
Статья
Статус публикации
Опубликовано
Авторы
Урманчиева Анна Юрьевна 
Аффилиация: Институт лингвистических исследований РАН
Адрес: Россия, 199004, Санкт-Петербург, Тучков пер., д. 9
Выпуск
Том 81 Выпуск №6
Страницы
61-69
Аннотация

В статье обсуждается необходимость реконструировать для прасамодийского языка фонему *ö. Как известно, для прасамодийского (в системе, предложенной Ю. Янхуненом в “Samojedischer Wortschatz&8j1;) эта фонема реконструируется только для первого слога. Реконструкция ее опирается прежде всего на данные ненецкого языка: базой служат слова фонетической структуры палатальный согласный в анлауте +гласный о, типа syoncya ‘нутро’. В статье анализируются все случаи, в которых ненецкое слово такого типa имеет прасамодийскую либо прасеверносамодийскую этимологию. Этимологические корреляты в других самодийских и северносамодийских языках показывают, что исходно за о, палатализующим анлаутный согласный, стоит более сложная фонетическая последовательность, или же его появление является позиционно обусловленным и может быть объяснено влиянием гласного последующего слога. Ни для прасамодийского, ни для прасеверносамодийского не реконструируется слов “фонетически нейтральной&8j1; структуры типа *СV, *CVC или даже *СVCə̑, *CVCå, где в качестве *V выступал бы *ö. Анализируются также этимологические соответствия ненецких слов с последовательностью палатальный согласный +гласный о в непервых слогах: все такие слова являются производными, и материал других самодийских языков показывает, что и в этом случае ненецкому о, перед которым происходит палатализация предшествующего согласного, соответствует не одиночны гласный, а более сложная фонетическая последовательность.

Ключевые слова
самодийские языки, историческая фонетика, историческая грамматика, реконструкция вокализма
Источник финансирования
Исследование поддержано грантом РНФ № 22-28-01975 “Историческая грамматика самодийских языков"
Классификатор
Получено
19.12.2022
Дата публикации
19.12.2022
Всего подписок
10
Всего просмотров
248
Оценка читателей
0.0 (0 голосов)
Цитировать Скачать pdf
Доступ к дополнительным сервисам
Дополнительные сервисы только на эту статью
Преимущества сервисов
100 руб. / 1.0 SU
Дополнительные сервисы на весь выпуск”
Преимущества сервисов
920 руб. / 16.0 SU
Дополнительные сервисы на все выпуски за 2022 год
Преимущества сервисов
4365 руб. / 87.0 SU
1

  1. Введение
2 Гласный ö восстанавливается для прасамодийского прежде всего на основе ненецких слов, в анлауте которых – палатализованный согласный и следующий за ним o, типа т. нен. syoncya ‘нутро’1. При этом для прасамодийского в [1] реконструируется всего пять слов с этим гласным, причем для всех реконструкция допускает несколько вариантов:
1. Слова тундрового ненецкого даются в транскрипции [2] за следующими исключениями: ø и ° записываются одним знаком – ə, вместо диграфа ng используется знак ŋ. Нганасанские слова даются по словарю [3], в случае дополнений по неопубликованным словарным материалам Е.А. Хелимского нганасанские слова также переводятся в орфографию указанного словаря. Энецкие слова даются по неопубликованным словарным материалам Е.А. Хелимского, селькупские – по [4], камасинские – по [5], маторские – по [6].
3 *ö (? öə̑) ‘дверь’,
4 *kön- (с.-сам.) ~ kün- (ск.) ‘нутро’,
5 *nöjkå ~ *nüjkå (? *ńo1jkå ~ *nu1jkå) ‘пот’,
6 *nöjnå (? *ńo1ńå) ‘налим’,
7 *soj- (ю-сам.) ~ *söj- (нен., ? эн.) ‘шея, горло’.
8 В данной статье будут предложены фонетически уточненные реконструкции перечисленных выше слов с *ö, выделенных в [1] (Раздел 2). Помимо этого, будут рассмотрены все ненецкие слова, имеющие в анлауте Сyo- (далее в тексте статьи будет также употребляться термин “палатализующий оˮ применительно к ненецкому o, вызывающему палатализацию предшествующего согласного) и выделены те из них, которые имеют параллели в северносамодийских языках. Затем эти прасеверносамодийские этимологии будут сопоставлены с прасамодийскими, что позволяет показать, что появление палатализующего o можно исторически объяснить, не прибегая к реконструкции на его месте отдельной прасамодийской фонемы *ö (Раздел 3). Затем будет рассмотрена фонетическая структура ненецких слов с палатализующим о, не имеющим параллелей в других языках (Раздел 4). Наконец, будут рассмотрены источники ненецкого палатализующего о в непервых слогах (Раздел 5). В Заключении подводятся итоги исследования.
9

2. Уточнение праформ слов с *ö, выделенных в [1].
10 2.1. ‘дверь’. Энецкий, нганасанский, камасинский (и, возможно, селькупский) материал заставляют нас реконструировать скорее двусложный корень. Это слово имеет следующие рефлексы: т. нен. nyo, т. эн. ŋia, ńia, л. эн. no, нг. ӈуа, ск. māt-a (māt ‘чум’), км. āì̯ė, āì̯ə. В нганасанском и тундровом энецком мы находим последовательность гласных, в камасинском – двусложное слово с интервокальным j. В селькупском māt-a финальный гласный перешел бы в ə, если бы отражал одиночный финальный гласный: он скорее отражает последовательность типа Vj (ск. ira ‘дед’ = т. нен. yiryi2 [1, с. 27–28]) ~ VjV(j) (ср. *e̮rə̑jə̑j ‘осень’ > ск. e̮ra [1, с. 22]). Таким образом, на основании нганасанского, тундрового энецкого, камасинского и селькупского реконструируется праформа типа *åjå.
2. Если бы в ненецком слове финальный гласный отражал бы одиночный * i, он сократился бы до ə.
11 2.2. ‘нутро’. Это слово имеет следующие рефлексы: т. нен. syoncya, нг. кунсы, т. эн. su̇d’e, л. эн. su̇se, ск. śünćə, км. šɯì̯ə̥. В [1, с. 74–75] северносамодийские праформы рассматриваются как дериваты (праформа не указывается), селькупский – как дериват, восходящий, возможно, к праформе *künjз, маторский материал отнесен к этой этимологии под вопросом (с пометой “vgl.”; допускается также его сопоставление с праформой *t1ejwə̑- ‘брюхо’). Вместе с тем, все эти самодийские слова могут быть возведены к единой праформе *końkä. Прокомментирую отражение этой праформы в каждом из языков. В северносамодийских końkä > końsä, далее нг. кунсы, эн.-нен. köńsä (o > ö под влиянием ń) > нен.-эн. sönsa > нен. syoncya, т. эн. su̇d’e, л. эн. su̇se. К этой же праформе возводится и ск. śünćə: переход ńk > nć в селькупском иллюстрируют каритивные отглагольные формы с суффиксом -kunćalək (используется в адвербиальной функции, типа ke̮təkunćalyk ‘ничего не сказав’) и -kunćətəl’ (используется в адвербиальной функции, типа ke̮təkunćətəl’). Суффикс -ćalək естественно сопоствить с показателем адвербиального каритива -kalək (e̮sə-kalək ‘будучи без отца’), суффикс -ćətəl’ – с показателем атрибутивного каритива -kətəl’ (e̮sə-kətəl’ ‘не имеющий отца’). Элемент -kun- в глагольных показателях -kunćalək и -kunćətəl’ является показателем инфинитива ku, в ауслауте инфинитивного показателя восстанавливается *ń, который закономерно отпадает в абсолютном конце словоформы, но сохраняется в каритивных отглагольных производных; палатальный характер этого согласного вызывает переход последующего k в c. Такая этимология селькупских отглагольных каритивных показателей изложена в [7]. Наконец, в камасинском *ńk перед передним гласным *ä перешел в j, аналогию дает развитие в камасинском сочетания *ŋk перед передним гласным *ä, ср. известную этимологию *seŋkä ‘глухарь’ > т. нен. сензя, ск. se̮ŋkə, км. seì̯e [1, с. 140], а также возможность сопоставления т. нен. pyencyər и ск. pi̮ŋkər, восходящих к *peŋkär ‘бубен’ с км. phîri, p̒ēri ‘бубен’ (где долгий гласный первого слога может отражать стяжение км. **pejəri).
12 2.3. ‘пот’. Это слово дает следующие рефлексы: т. нен. nyoxa, нг. нийкуə, эн. nôxa, ск. ńelću-, км. nogo. Рефлексы затруднительно возвести к единой праформе. На принадлежность к этому этимологическому гнезду селькупского слова указал Я. Алатало в [4, с. 1719]. Источники селькупского -lć- подробно рассматриваются в [8], где показано, что lć может развиваться из *jw, *jm и *jk: “Таким образом, в целом мы видим двойственную картину развития сочетаний *jw, *jm, *jk в селькупском:
13 – либо *j выпадает, а следующая за ним согласная развивается по общему правилу: *k и *m сохраняются, *w выпадает, вызывая стяжение гласных;
14 – либо весь кластер целиком дает в селькупском lć.
15 Во втором случае, как кажется, можно отождествить первый элемент получившегося кластера с бывшим *j, а второй, таким образом, считать результатом развития согласного звука после l. Переход смычного согласного в палатальный ć после l возможен: напомним, что сочетание -l + t на границе морфем также дает -lć-. Таким образом, альтернатива развития сочетаний *jw, *jm, *jk сводится к выпадению vs. сохранению *j перед согласным. Условия того или иного развития остаются пока неизвестнымиˮ3 [8, с. 80].
3. Развитие по единому правилу сочетаний jw и jk (при втором сценарии развития кластеров, т.е. при сохранении j), не должно вызывать удивления: *w как второй элемент кластера дает в селькупском k (ср. соответствие нг. чирбиси, ск čürkolčə- ‘облокачиваться’ < türwV-), и *k в селькупском под влиянием предшествующего j с высокой вероятностью дает k, а не k͔ (можно предположить, что предшествующий j в данном случае можен оказывать на *k в селькупском такой же эффект, какой оказывает на *k в составе кластеров качество последующего гласного: перед непередними гласными *k > ск. k͔, (ср. *keŋkə- ‘ночевать’ > ск. *śǟŋk͔ə-), перед передними гласными *k > ск. k (ср. *seŋkä ‘глухарь’ > ск. se̮ŋkə-). Т. е. в данном случае *jw и *jk > ск. jk > jć > lć. Сложнее объяснить, почему так же может вести себя *jm.
16 Финальный гласный селькупского слова ‘пот’ ńelću также является результатом развития сочетаний *jkV, jwV, jmV, ср., например talću ‘хвост’ (< *t1əjwå) или selću ‘семь’ (*sejt3wə̑) – в обычном случае и *å, и *ə̑ дали бы в ауслауте в селькупском ə.
17 Начальный согласный селькупского слова при этом указывает на *ń; на основе энецких форм реконструируется гласный o. В нганасанском развитие гласного идет следующим образом: *o > *u (стандартное развитие), затем u > ü после палатального согласного (что также закономерно для нганасанского), далее ü > i, вероятно, под влиянием следующего j (развитие ü > i в целом не чуждо нганасанскому – например, ü > i перед i следующего слога, ср. күрү-дя ‘завязать’, но кири-ми ‘завязка’ или күз̌үа-са ‘проснуться’, но китi-ди ‘разбудить’. В селькупском имеем нестандартное развитие гласного первого слога *o > e (нестандартное развитие также может быть связано с влиянием последующего палатального кластера?). Таким образом, из предложенных в [1, с. 103] вариантов реконструкции *nöjkå ~ *nüjkå (? *ńo1jkå ~ *nu1jkå) лучше всех объясняет развитие рефлексов праформа *ńojkå.
18 2.4. ‘налим’. Это слово имеет следующие рефлексы: т. нен. nyoya нг. ńüńü, энТ nu̇a, энЛ nu̇ja, ск. ńüńü, км. nuja. Развитие рефлексов этого слова во многих деталях повторяет развитие рефлексов слова *ńojkå ‘пот’: реконструкция начального *ń на основе селькупского материала, реконструкция *o на основе энецких данных, развитие *o > ü в нганасанском после палатального согласного, развитие финального *å > u в селькупском после палатального согласного. Следовательно, из предложенных в [1, с. 103–104] варантов (*nöjnå ~ *ńo1ńå) более удачно объясняет рефлексы праформа *ńońå.
19 2.5. ‘горло’. Это слово имеет следующие рефлексы: т. нен. syo, т. эн. su̇u̇, л. эн. su̇, ск. sōl’, км. soi̯. В нганасанском рефлексы этого существительного не сохранились, но, возможно, корень сохранился в составе северносамодийского глагола ‘икать’: нг. нг. суəӈгÿр- ‘икать’, эн. su̇ogoδir- ‘икать’, т. нен. syoyədə(syə) ‘икнуть’. Формы нескольких языков указывают на то, что эту основу стоит восстанавливать как двусложную: в тундровом энецком это существительное su̇u̇ и глагол su̇o-goδir-, в тундровом ненецком двусложная основа сохраняется в производных: глагол syoyə-də(syə) ‘икнуть’, syoyəh ‘ледяной затор’ (ср. глагол тундрового энецкого suruba sôô-xaŋeδoʔ ‘лед образовал заторы’), syoyəcyəh ‘часть горла под подбородком’. В нганасанском в глаголе также представлена двусложная основа суəӈгÿр- ‘икать’. Селькупский ауслаутный l’ и камасинский ауслаутный i указывают на последовательность jə, а не на одиночный ауслаутный j (как реконструировано в [1, с. 142]): одиночный ауслаутный j не сохраняется в этих языках, ср. *tuj ‘огонь’ > ск. tǖ, км. šɯ̄. При этом есть общеизвестный пример развития в селькупском ауслаутной последовательности *jə > ск. l’: это общесамодийский атрибутивный суффикс (т. нен. yə, нг. ə ~ d’ə, эн. -o). Исходя из всего сказанного, праформу слова ‘горло’ следует реконструировать как *sojə.
20 Таким образом, из пяти этимологий с предположительным прасамодийским *ö в двух (*ńojkå ‘пот’ и ńońå ‘налим’) достаточно реконструировать *o после ń (возможность такой альтернативы в обоих случаях допускалась и в [1]), в двух (*åjä ‘дверь’ и *sojə ‘горло’) за предполагаемым *ö стоит последовательность VjV, в одной (*końkä ‘нутро’) появление в ненецком анлаутной последовательности syo- можно объяснить влиянием первого палатального элемента консонантного кластера, следующего за интересующим нас гласным. К этому материалу можно прибавить еще две предположительно общесамодийские этимологии.
21 2.6. *kujptə- > не попасть, не достичь > т. нен. syobtə(syə), эн. suto-, ск. śüptə- ‘не достиг, не хватило’. Начальные согласные здесь демонстрируют такое же редкое межъязыковое соответствие, как в *końkä- ‘нутро’ > т. нен. syoncya, т. эн. su̇d’e, л. эн. su̇se, ск. śünćə. А именно, селькупский ś указывает на *k, и в энецком мы могли бы ожидать ś. Однако пример *końkä показывает, что в энецком *k > ś перед этимологически передним гласным (например, *küntə ‘дым’ > эн. śudo), но *k > s перед этимологическим задним гласным, который был вторично продвинут вперед под влиянием последующего палатального элемента (*końkä > т. эн. su̇d’e, л. эн. su̇se). На этом основании реконструируется праформа *kujptə- (возможно, *kujp-tə).
22 Вторая этимология предложена в [4, с. 1064], где приводится ненецкое соответствие селькупского слова. 2.7. *сoсä- ‘поставить что-л. опрокинувшееся’ > т. нен. tyotye(syə), нг. туты-, эн. tute-, ск. čoččə-. В данном случае переход *to > tyo- можно объяснить либо палатальным характером прасамодийского *c, следующего за гласным о, либо палатальным характером собственно ненецкого интервокального согласного (случаи подобного рода представлены во втором разделе).
23 Таким образом, последовательности типа Сyo- возникают в ненецком либо из прасамодийских последовательностей типа CVjV, либо в тех случаях, когда за *о следует палатальный согласный *j либо *ń в составе кластера4. В последней из рассмотренных этимологий действует, как мне кажется, иной принцип – за *ö следует согласный, получивший палатальный характер уже в ненецком (ряд таких же случаев обнаруживается при рассмотрении этимологий прасеверносамодийского уровня).
4. При этом в обоих рассмотренных словах с анлаутной последовательностью *ńo- теоретически действуют и факторы, вызывающие появление в ненецком последовательности Сyo-: в *ńojkå за о следует кластер с первым палатальным элементом, в *ńońå – палатальный согласный ń. Таким образом, на северносамодийском материале в данном случае можно было бы реконструировать и *nojkå и *nońå. К этой же группе можно отнести следующую этимологию: *ńojo- ‘преследовать, гнать’ > т. нен. nyoda(sy°), т. эн. nu̇u̇δa-, ск. ńō- (в [1, с. 111] *ńo-): здесь появление последовательности Cyo- в ненецком можно объяснить стяжением последовательности VjV реконструировать на серерносамодийском материале *nojə̑-. Но все же наличие во всех трех случаях анлаутного ń в селькупском говорит скорее о необходимости реконструировать и анлаутный *ń во всех трех словах.
24

3. Прасеверносамодийские этимологии ненецких слов, имеющих в анлауте Сyo-.
25 3.1. Слова, в которых ненецкий анлаутный Сyo- возник в результате стяжения последовательности из двух гласных, разделенных глайдом
26 *sojə- (sojå-) ‘оставить на обычных путях кочевий’ > т. нен. syo/syə, т. эн sôô-, ? нг. суару кəнтə ‘нарта-склад’5.
5. Не все случаи *СVjV, конечно, развиваются в ненецком в Сyo-. Но тем не менее, нельзя говорить о том, что это нерегулярное собственно ненецкое развитие такой последовательности: любопытно, что во всех этих случаях при наличии параллели в селькупском (‘дверь’, ‘горло’, ‘гнать’) мы также не наблюдаем регулярного рефлекса интервокального *j в виде ć.
27 Для следующего слова затруднительно восстановить праформу (вероятно, из-за семантики и, возможно, из-за того, что слово в ходе развития обрастало диминутивами и затем подвергалось стяжению), но слова тундрового и лесного энецкого выглядят довольно надежным соответствием ненецкого и при этом указывают на вокалические последовательности, соответствующие палатализующему o в первом и втором слове ненецкого слова: т. нен nyoqlyoko, т. эн. uul’aigu, л. эн. iibl’aigu ‘маленький’.
28 Есть два слова, в котором в ненецком анлаутный yo образовался как результат палатализации анлаутного *w6 перед палатализующим о, возникшим из стяжения сочетания с интервокальным глайдом. Во втором из этих слов интервокальный глайд – не j, а w:
6. Сам по себе переход *w > нен j перед передними гласными хорошо известен, ср. хотя бы *wit ‘вода’ > нен. yiq.
29 *wojə̑ ‘угол’ > т. нен. yoh (ŋ), т. эн. buuɁ (1 Sg. bô̄miʔ, 1 Pl. bô̄naʔ)
30 *wowə̑ ‘желудок хищной рыбы’ > т. нен. yoə, б.-з. yowə, т. эн. bu(u)
31 Еще два примера для ненецкого не показательны, потому что в анлауте этих слов – *j, после которого невозможно различить ненецкий палатализующий /o/ и ненецкий непалатализующий /o/. Но во всяком случае интересно, что o в первом слоге этих ненецких слов соответствует вокалической последовательности в других самодийских языках:
32 *jujata- ‘провести лето; поселиться на одном месте’ > т. нен. yoda(syə), л. нен. jōttiɁ ‘летовка’ т. эн. d́uaδa- ‘быть оседлым’, сюда же, возможно, ск. ētə ‘деревня’ и км. iāda ‘деревня’ (ск. ētə /км. iāta < ijada < jijada < *jujata)7.
7. К этой этимологии, несмотря на внешнее сходство, не следует относить т. эн. iδa ‘стойбище’, которому соответствует нг. ӈаӡаˀтуə ‘летовье’ < *e̮ta.
33 *jujə- ~ ‘загородить’ т. нен. yobta(syə) ‘загородить’, yobtəq ‘загородка, заслон’ т. эн. d́uuteʔ ‘земляная насыпь, земляной холмик у входа в нору’, d’uu pe ‘загородка из кольев’, d’uu ‘рыболовный запор’8.
8. Заманчиво было бы связать с прасамодийским *juə- ‘перегородить реку запором’ > т. нен. yúda(sy°) ‘поставить сеть, при ловле рыбы запором’, нг. dʼüə- ‘загородить’, ск. ćū- [1, с. 98].
34 3.2. Слова, в которых ненецкий анлаутный Сyo- возник перед кластером с палатальным элементом
35 В первом из этих слов мы не можем наблюдать в ненецком палатализацию согласного перед /o/, так как анлаутный согласный – *j > нен. j. Но в данном случае показательно, что в ненецком в первом слоге /o/, тогда как энецкий и нганасанский указывают на *u: *julkä- ‘закончить’ > т. нен. (syə), т. эн. d’ud’e-, л. эн. d’use-, нг. dʼülsɨ- (*julkä- >julśa > juĺśa > нен. yolcye-).
36 Для второго слова со значением ‘правильный, такой, как надо’ (ловкий, проворный, точный – о человеке, аккуратный, соразмерный, удобный – о вещи) сложно указать праформу, оно представлено следующими рефлексами: т. нен. tyobə~ tyombya ~ tyombyo, т. эн. tome ‘точный (человек)’, нг. тыйми ‘толк, смысл’, тыймиаɁкундə ‘аккуратно’, тыбми-галичуə ‘бестолковый’, тыбминтидяа ‘аккуратный’. Можно исходить из праформы типа *təpmä ~ *təwmä со следующим развитием: нг. > *təwmä > ti̮wmä ~ ti̮jmä > ti̮bmi ~ ti̮jmi (переход w > j под влиянием позиционно палатализованного последующего m), т. эн. *təwmä > tome (одиночный интервокальный m, как и кластер jm, в энецком выпадает), т. нен. *təwmä > *təpmä > *təmpä (предполагается метатеза, обеспечивающая переход уникального кластера в кластер, очень распространенный в ненецком; для формы tyobə приходится предполагать дальнейшее нерегулярное развитие собственно в ненецком).
37 В следующем слове действует принцип появления Cyo- перед ненецким палатальным согласным в непроизводной основе (замечу, что в данном случае в ненецком после o появляется ń, совпадающий с рефлексом прасамодийского *ń, который в этой позиции вызывает палатализацию):
38 *tonä ‘лисица’ > т. нен. tyonya, эн. tu̇de, нг. тунты.
39 3.3. Слова, в которых появление Cyo- может объясняться как результат регрессивной ассимиляции переднего гласного первого слога огубленным гласным при интервокальном нен. x:
40 *nekV- ‘испачкаться’ > т. нен. nyoxol/cyə ‘испачкаться’, nyoxol ‘грязь’, ср. т. эн. nexiɁ, л. эн. noxiɁ ‘грязь’, нг. некыруˀ- ‘испачкаться’, негыр ‘грязь’;
41 *sekur- ‘издавать горловые звуки; откашливаться’ > т. нен. syoxər/cyə, эн. sexur-;
42 *läkV ‘олень с широко расставленными рогами’ > т. нен. lyox¡ə¿seyə, ср. эн. lexio, нг. lasʼiri.
43

4. Ненецкие слова с палатализующим o, не имеющие параллелей в других самодийских языках
44 Следующие слова представлены уже только в ненецком; к периоду формирования собственно ненецких инноваций появление в системе фонемы “палатализующий oˮ можно считать уже завершившимся процессом (в том числе за счет активного развития этой фонемы в непервых слогах, см. следующий раздел статьи), поэтому искать фонетические условия для появления этой фонемы в данном случае не так важно, но для полноты картины перечислю все эти слова. Часть из них соответствует фонетическим моделям, обусловливающим появление палатализующего o:
45 – палатализующий o перед палатализованным ненецким согласным, в т.ч. перед y: tyobyarə(syə) ‘сняться (о чем-то неразвязанном)’; syobya ‘капюшон’; tyotye(syə) ‘выступить (о воде)’; pyoye(syə) ‘все время находиться на ногах, хлопотать’; syoyərəq ‘дуга’. – палатализущий о мог появиться как результат регрессивной ассимиляции переднего гласного первого слога (*ä) огубленным гласным при интервокальном нен. x: tyoxo ‘ответвление от глубокого места в большом водоеме, проходящее по широкому мелководью’; syoxəqmya ‘сойка, кукша’ – палатализущий о мог появиться как результат развития вокалической последовательности: tyoəbta(syə) ‘бросить мимо (аркан), выстрелить мимо’, ср. форму тазовского говоря t’oχoptā-; pyodiə ‘старшая жена’ (ср. вариант pyúdiə, свидетельствующий о наличии вокалической последовательности); – группа образных глаголов (принадлежность к образной лексике показывает не только семантика: в первых трёх случаях об этом свидетельствует анлаутный l-, в четвертом – аспектуальный суффикс -ya, свойственный только образным глаголам, в пятом – неродственный глагол фонетически максимально близкой структуры с тем же значением в селькупском): lyodə(syə) ‘прогнуться, вогнуться, продавиться’; lyodir/cyə ‘суетиться, хлопотать’; lyorye(syə) ‘бегать (о животных)’; tyorəya(syə) ‘стоять торчком’ (глаголы с суффиксом -ya в ненецком относятся к классу образных, см. [9] о специальных суффиксах образных глаголов в ненецком); tyokələ(syə) ‘сидеть на корточках’ (ср. ск. śok͔äl-pi- с тем же значением, сюда же вариант основы с палатализованным вторым согласным tyosyer/cyə ‘бежать, часто останавливаясь, присаживаясь’ и tyosyəkədə(syə) ‘быть на корточках’);; – заимствование из хантыйского: syobərə ‘ловкий’, факт заимствования отмечен в [10, с. 452a] без объяснения: tyo-nyiyə ‘соседний’; tyon/cyə ‘повесить, вывесить, выставить для просушки’, сюда же tyonəbcy°h ‘вешала’; pyodə(syə) ‘бороться, драться’; tyorə ‘крик’; syorə ‘самое глубокое место в море’; tyontyer ‘передок и спинка ездовой нарты’ (ср. эн. tu̇deɁ нг. тунтыр – судя по нг.-нен. соотношению интервокальных кластеров, слово является заимствованием).
46

5. Палатализующий o в непервых слогах
47 Не последнюю роль в утверждении палатализующего о в системе ненецкого языка, конечно, сыграло активное использование (в том числе функционально нагруженное) этого элемента в вокализме непервых слогов. Можно показать, что палатализующий o всегда возникает из стяжения этимологически более сложных звуковых сочетаний. В большинстве случаев можно показать также производный характер основы. В результате в ненецком палатализующий о непервых слогов не только достаточно частотен, но и играет важную роль в деривационной морфологии, что, конечно, укрепляет его роль в системе, препятствуя потенциальной нейтрализации с каким-либо другим вокалическим сегментом.
48 5.1. Самый известный случай (и, кажется, единственный полностью продуктивный) – образование стативно-декаузативных глаголов на yo, типа т. нен. xonyo- ‘спать’, т. эн. kodu-, л. эн. ku̇di-, нг. кундуаC-, ск. k͔onti-, км. kunōl’am. Этот глагол производен от т. нен. xona-, эн. ku̇da-, нг. кунту-, ск. k͔ontə- ‘уснуть’. Для прасамодийского пара реконструируется в виде *kontåw- ‘спать’ < kontå- ‘уснуть’, реконструкции общесамодийских стативно-декаузативных производных на *-w посвящена работа [11]. Хотя этимологически стативно-декаузативные глаголы на палатализующий o образовывались от основ на *å, в ненецком палатализующий о как суффикс стативно-декаузативных глаголов обобщается и на другие классы основ. Ср. стативно-декаузативную производную т. нен. ŋamtyo(syə) ‘сидеть’ от т. нен. ŋamtə- ‘сесть’. В данном случае глагол ‘сидеть’ имеет праформу *amtə-w, которая должна дать в т. нен.**ŋamtu- (как в т.эн. adu- или нг. ӈомтү-). Далее, по общему правилу перехода финальных узких гласных в ненецком в ə, регулярная производная **ŋamtu- ‘сидеть’ приобрела бы вид **ŋamtə-, и в результате в ненецком образовалось бы два глагола *ŋamtə- (I) ‘сесть’ и *ŋamtə- (II) ‘сидеть’, которые различались бы способом образования грамматических форм: второй из них относился бы к классу так называемых альтерирующих глаголов, об особенностях этих глаголов см. [12, с. 81]. Такие пары глаголов действительно существуют, например, tələ- ‘закрыть(ся)’ (< *tələ-) и tələ- (альтерирующий глагол) ‘быть закрытым’ (протонен. **təlu- < прасам. *tə̑lə̑-w), но нередко, как в случае глагола ‘сидеть’, производная со стативным значением имеет неэтимологический палатализующий о, который тем самым приобретает в ненецком статус нового суффикса. Далее будут перечислены основы, производность которых легко показать (приводятся только те ненецкие производные, которые имеют соответствия в других самодийских языках, в действительности таких производных больше, их легко найти по обратному морфологическому словарю ненецкого языка [2]).
49 5.2. т. нен. saryo ‘дождь’, эн. sare, нг. соруаC, мт. sörüh9. < *såråw [1, с. 135] с уточненной реконструкцией < *sårå- ‘идти (о дожде)’, ср. нг. сорудя ‘идти (о дожде)’;
9. Маторские формы приводятся в том случае, если в маторском представлен ауслаутный -h, соответсвующий нганасанской морфонеме -С: и то, и другое указывает на прасамодийский ауслаутный w, см. [13].
50 5.3. т. нен. tyanyoyə ‘широкий’, эн. tede, км. tano, мт. tändü(h), нг. tanduaC ‘широкая, благополучная жизнь’ (ср. также нг. тантə-гəə другой морфологической структуры). < *cäncåw (учитывая нг. тантə-гəə, надо предполагать более раннюю форму типа *cäncə-(j)åw), см. также [1, с. 32];
51 5.4. т. нен. pidyo ~ pudyo ‘мелкий дождь, изморось’, эн. puδe < *pi̮tå-w. Производно от глагольной основы *pi̮tå-, представленной в т. нен. puda-bta- ‘рассыпать, накрошить’;
52 5.5. т. нен. pedyo ‘усталость’, эн. puδe ‘одышка, затрудненное дыхание’ < *pe̮tå-w, производно от глагола т. нен. peda(syə) ‘утомиться’, эн. puδa- ‘запыхаться’ < *pe̮tå-;
53 5.6. т. нен. xərbyo ‘усердный’, эн. kome < *kərwå-w. Производно от т. нен. xərwa-, эн. koma-, нг. кəрбу- ‘хотеть’ < *kərwå-;
54 5.7. т. нен. pədyo ‘положение солнца, когда оно стоит над самым горизонтом’, эн. poδe < pə̑t-åw, производно от глагола ск. pat-, нг. хоɁси (CN хоӡəɁ) ‘нырнуть’ < *pət-, ср. также нен. pədyir/cyə, эн. poδer-, нг. хоӡырсы ‘нырять’ < *pətəjr- ‘нырять’ [1, с. 114–115];
55 5.8. т. нен. ləkadyo ‘щелчок’, эн. lokaδu, производно от глагола т. нен. ləkadə(syə), эн. lokaδo- ‘щелкнуть’ < *lətkatə̑-. В данном случае мы также наблюдаем, что палатализующий о выступает в ненецкой именной производной как отдельный суффикс, замещая неудачный с точки зрения исторической фонетики, но этимологически корректный ауслаутный протоненецкий u. Подобный процесс обсуждался в п. 1 применительно к морфологии стативно-декаузативных глагольных дериватов.
56 5.9. т. нен. piyalyo ‘передние ответвления рогов’, л. эн. pujil’u < *pi̮jålə̑w (также с заменой протоненецкого этимологически корректного **u палатализующим o), производно от т. нен. piya ‘нос’ < *pi̮jå ~ pujå ‘нос’ [1, с. 122].
57 В следующей группе слов невозможно показать производность основы при помощи суффикса типа *w, так как эти слова не имеют производящей основы. Но во всех случаях материал родственных языков позволяет увидеть, что палатализующему о тундрового ненецкого соответствует неэлементарная фонетическая последовательность.
58 5.10. т. нен. tyanyo ‘мало’, эн. tene, нг. тануаС, ск. tāna < *tänåw [1, с. 154] с уточненной реконструкцией;
59 5.11. т. нен. ŋeryo ‘осень’, ск. e̮ra, мт. örö(h) ~ örü(h) < *e̮råw [1, с. 22] с уточненной реконструкцией;
60 5.12. т. нен. yedyo ‘кишка’, эн. beδe, нг. бетуС, ск. ketu < *wetäw [1, с. 175] с уточненной реконструкцией;
61 5.13. т. нен. myeryo ‘рана’, т. эн. mere, нг. меруС < *meräw [1, с. 93] с уточненной реконструкцией;
62 5.14. т. нен. xəryo ‘журавль’, л. эн. kori, ск. k͔ara < *kə̑rə̑w [1, с. 54] с уточненной реконструкцией;
63 5.15. т. нен. xabədyo ‘плавательный пузырь’, ск. k͔ūpətä10 < * kåpə̑tə̑jə̑w, см. [1, с. 60] с уточненной реконструкцией;
10. В нганасанском и энецком слова иной морфологической структуры: эн. kaboxo, нг. кохəӡə.
64 5.16. т. нен. nyibyeryo ‘мошка’, ск. ńimərä, ср. также т. эн. euru, л. эн. neel’i-ku (с диминутивным суффиксом -ku). В [1, с. 102] реконструируется прасамодийский термин *nimärə̑jə̑j ‘мошка’. Но прибавление энецкого материала показывает, что, скорее всего, это слово распространялось путем межъязыкового заимствования, а не отражает единый самодийский прототип. Форма тундрового энецкого (с нерегулярным, но все же возможным отсутствием начального назального) при всей фонетической близости к ненецким формам не может быть возведена с ними к единой праформе: т. эн. анлаутный е- соответствовал бы протоненецкому ńe-, а не ńi-. Нерегулярен также первый гласный /u/ в euru: интервокальный -m- в энецком закономерно выпадает, но в обычном случае это не дает огубления последующего гласного. Форма лесного энецкого также нерегулярна из-за интервокального -l-. Таким образом, как мы видим, попытка свести эти слова к единой праформе наталкивается на значительный сложности: мы несколько фонетически нерегулярных явлений, препятствующих реконструкции. Число таких нерегулярностей слишком велико; вместе с тем, каждая из них по отдельности не препятствует тому, чтобы отождествить эти слова как отражающие один и тот же термин, который приблизительно выглядел как *ńimärə̑jə̑w.
65 5.17. т. нен. ləmbəryo ~ lembaryo и т. д. ‘бабочка’, эн. ĺabuĺuku, ĺiboru, ĺoboruku и т.д., ск. lāmpərä(k) < *lə̑mpə̑rə̑1jə̑w [1, с. 80].
66

6. Заключение
67 Таким образом, удалось показать, что появление в ненецком палатализующего о с исторической точки зрения либо объясняется стяжением фонетически неэлементарных последовательностей, либо позиционно обусловлено. В частности, ни для прасамодийского, ни для прасеверносамодийского не реконструируется слов “фонетически нейтральнойˮ структуры *CV, *CVC, и даже *CVCə̑, *CVCå, где в роли *V выступал бы *ö. Процесс становления этой фонемы в системе вокализма ненецкого языка, вероятно, в значительной степени опирался на развитие фонетически неэлементарных последовательностей с глайдом *w в непервых слогах. Закреплению этой фонемы, тем самым, способствовала функциональная нагрузка (выражение ряда деривационных значений, которое на поверхностном уровне было связано с заменой ауслаутного гласного производящей основы палатализующим о в производной основе). Соответственно, поскольку на наличии этой ненецкой фонемы основывалась реконструкция прасамодийского *ö, вторичный характер этой фонемы в ненецком позволяет изъять из прасамодийской реконструкции *ö.

Библиография

1. Janhunen J. Samojedischer Wortschatz: Gemeinsamojedische Etymologien (Castrenianum Toimitteita, 17). Helsinki, 1977.

2. Salminen T. A Morphological Dictionary of Tundra Nenets (Lexica Societatis Fenno-Ugricae XXVI). Helsinki: Suomalais-Ugrilainen Seura, 1998.

3. Коcтеркина Н.Т., Момде А.Ч., Жданова Т.Ю. Словарь нганасанско-русский и русско-нганасанский / Отв. ред. В.Ю. Гусев. СПб.: Просвещение, 2001.

4. Alatalo J. Sölkupisches Wörterbuch aus Aufzeichnungen von Kai Donner, U.T. Sirelius und Jarmo Alatalo (Lexica Societatis Fenno-Ugricae XXX). Helsinki: Suomalais-Ugrilainen Seura, 2004.

5. Joki A.J. Kai Donners Kamassisches Wörterbuch nebst Sprachproben und Hauptzügen der Grammatik. Bearbeitet und herausgegeben von Aulis J. Joki (Lexica Societatis Fenno-Ugricae VIII). Helsinki: Suomalais-ugrilainen seura. 1944.

6. Helimski E. Die Matorische Sprache. Wörterverzeichnis – Grundzüge der Grammatik – Sprachgeschichte. Unter Mitarbeit von Beáta Nagy (Studia uralo-altaica 41). Szeged, 1997.

7. Alatalo J. The morphophonemes of the Selkup language (under preparation). Ms.

8. Гусев В.Ю. О возможных источниках селькупского сочетания -lć-: ПС *jw, *jk, *jm // Per Urales ad Orientem. Iter polyphonicum multilingue. Festskrift tillägnad Juha Janhunen på hans sextioårsdag den 12 februari 2012 (Suomalais-Ugrilaisen Seuran Toimituksia = Memoires de la Societe Finno-Ougrienne 264). Helsinki: Suomalais-Ugrilainen Seura, 2012. P. 77–81.

9. Урманчиева А.Ю. Деривационная морфология образных глаголов тундрового ненецкого языка. // Acta Linguistica Petropolitana. Труды Института лингвистических исследований РАН. 2020. Т. 3. № 16. С. 570–612.

10. Lehtisalo T. Juraksamojedisches Wörterbuch (Lexica Societatis Fenno-Ugricae XIII). Helsinki: Suomalais-Ugrilainen Seura, 1956.

11. Гусев В.Ю. Стативы и декаузативы на *-w в самодийских языках // Материалы 3-й международной научной конференции по самодистике / Ред. С.И. Буркова. Новосибирск, 2010. С. 54–65.

12. Salminen T. Tundra Nenets Inflection (Suomalais-Ugrilaisen Seuran Toimituksia 227). Helsinki, 1997.

13. Гусев В.Ю. Ауслаутное -w в самодийских языках: нганасанско-маторская изоглосса // Материалы 2-й международной конференции по самодистике. СПб., 2008. С. 114–128.

Комментарии

Сообщения не найдены

Написать отзыв
Перевести